План пришел как-то сам собой. Путь по тропинкам по переулку был много короче. Даже если побежит бегом, вряд ли успеет, если он пойдет быстро. Но если идти следом, а потом свернуть во дворы, по которым ходили два монтера и работница почты, которая жила напротив Нинкиного дома, и выйти туда, где хранились дрова, можно попробовать кинуть снегом в окно. Мать бы сразу догадалась, что по лестнице поднимается не она. Пожалуй, хоть здание высокое, снежок до окна второго этажа она уже добросит – гранату тоже дальше всех кидала.
Любка выбралась из своего укрытия, вернулась к своему дому, убедившись, что отчим скрылся, пробежала вперед, сократив между ними расстояние до пределов видимости, потом позволила ему завернуть и снова догнала, на этот раз быстрее, и чуть не выдала себя, вовремя остановившись.
Отчим бросал снежки в окна Нинкиного дома.
Свет загорелся почти сразу же.
То, что произошло дальше, стало для Любки абсолютнейшим потрясением…
Нинкина мать выбежала в одном халате, бросившись ему на шею. Так, целуясь, они стояли минут десять. Потом она завела отчима к себе, нисколько его не боясь, и неяркий свет ночной лампы в одной из комнат почти сразу потух.
Нет, она знала, что новый Нинкин отец уехал от них, оставив им все нажитое…
Но…
Она была уже не маленькой, пятый класс, если целуются, значит, любовь… И что делают по ночам взрослые, догадывалась. Пока они с Николкой спали на полатях, слышала, чем отчим и мать занимаются. А бывало и такое, что отчим делал слюняво-сладкое приторное лицо, предлагая дать ему себя пощупать. Или доставал свой красный член и тряс им, заставляя ее смотреть. Поэтому, если не было матери, она дома давно не оставалась, переживая только за Николку, которого таскать с собой по улицам не могла.
В другом конце села был случай, когда родной отец изнасиловал девочку, чуть старше ее, и никто бы не узнал, если бы все это не вышло наружу, когда ее увезли в больницу с сильными болями. Ей пришлось разрезать живот, чтобы зашить то, что он ей порвал. Об этом много говорили, девочка как бы считалась после этого опозоренной, а ее мать пыталась вызволить отца, выгнав Милку из дома, Милке пришлось уехать к бабушке, которая сразу ее забрала.
Быть опозоренной еще и так, Любка ни за что не хотела, тем более никакой бабушки у нее нет, жить придется с отчимом, матерью и всеми, кто будет тыкать в нее пальцем.
Не сказать, что не обрадовалась, спать ей расхотелось.
Так вот, значит, почему он выгонял их из дома! И, наверное, Нинкина мать бывала у них. А иначе, откуда вся школа знает, что они живут бедно, и что у них нет постельного белья? Оно было только у отчима, который стелил его, когда их не было дома…