Мама нервничала, продавщицы её успокаивали. Им взялись помогать немногочисленные покупатели, в торговом зале поднялась суматоха.
– Смотреть за детьми нужно, мамаша, – выкрикнул кто-то, – это ж вам не носовые платки! Ну и родители пошли, смех один: целых детей теряют!
Сгорбленная старушка укоризненно покачала головой, проверила замочек на своей старой сумке – и тихонько вышла из магазина.
– Боишься? – спросил папа.
Котя тряхнул головой в ушастой вязаной шапочке и глянул на папу как можно беззаботнее:
– Ничего я не боюсь, па. Просто отдыхаю.
Котя сидел на голубеньких санках-ледянках на краю крутого снежного спуска.
Папа, замотанный длинным шарфом по самые уши, стоял за его спиной.
А внизу виднелся замёрзший пруд.
Коте казалось, что пруд этот, в котором весной они с мамой пускали кораблики, сбегая по травяному склону наперегонки, теперь далеко-далеко, точно на дне глубоченной пропасти. И лететь вниз с ледяной горки очень страшно.
Нет, раньше, когда он съезжал вместе с папой, всё было хорошо, просто чудесно! Котя сам упрашивал папу: «Пошли на прудик кататься! Пошли, па! Ну пожалуйста!» Папа усаживался на санки-ледянки, Котя мигом устраивался у него на коленях – и они со свистом летели вниз. У папы – волосы дыбом, ветер обжигает уши! Здорово, весело, хочется ещё и ещё!
Большие папины руки в мохнатых рукавицах крепко держали сына, и Котя ничего не боялся. А теперь…
Теперь папа решил, что Коте пора научиться съезжать самому.
– Боишься? – опять спросил папа. – Не бойся, Кот, это только в первый раз как будто страшно, а потом – за уши не оттащишь! Вот увидишь. Ну давай, быстро! Р-раз – и уже внизу!
Рядом, оглушительно визжа, летели вниз мальчики и девочки. Одни отважно съезжали сами, другие – вместе со старшими.
В сторонке, под большой заснеженной берёзой, стояла старушка с чёрной сумкой и наблюдала за счастливыми ребятишками.
Надвигался вечер.
Снег, который совсем недавно был белым-белым, словно Котина зимняя курточка, теперь стал голубым, как санки-ледянки – и делался всё синее и синее. В окнах загорались разноцветные огоньки – точно на новогодней ёлке, которая всё ещё стояла у Коти дома, на тумбочке. Только Котина ёлка была маленькая, папе до плеча. А эта заснеженная ёлка большая-пребольшая – размером с целый городок…
– Давай, Кот, – повторил папа, – а потом сразу побежим домой, а то нам с мамой ещё заниматься надо, у нас в институте экзамен с утра. И я голодный, как сто драконов!
Котя глянул на папу, набрал полную грудь воздуху, закрыл глаза – и не двинулся с места.
– Хочешь, я тебя столкну?