Трудно согласиться с автором в том, что миропонимание таких представителей естественнонаучного направления русского космизма, как К.Э.Циолковский, В.И.Вернадский, А.Л.Чижевский, ограничивалось «позитивистско-рационалистической доминантой» или «позитивно-механистическим мировоззрением», описанию которого Э.Яблонский уделяет много места в своей статье. В отличие от позитивистов эти мыслители как раз задавались вопросами типа «чем является наш мир, имеет ли он какой-либо смысл и разумную цель, имеет ли какую-либо цену наша жизнь и наши деяния, какова природа добра и зла». Научное творчество они рассматривали как работу духа человека, как неотъемлемый и всепроникающий элемент культуры. И если В.И.Вернадский писал об общеобязательности науки и ее преимуществе в этом перед философией, религией, искусством, то он же говорил и о том, что наука не может пока дать решений по множеству вопросов, и ответы на них нужно искать в религиозных учениях, философии и сверхчувственных постижениях, которым способствует высокое искусство. Не говоря уже о том, что для самих ученых-космистов процесс познания включал все способы постижения реальности, в том числе взаимодействие духа с Высшими мирами.
У Константина Паустовского есть интересные размышления по поводу подходов к познанию. Он пишет: «Романтичность свойственна всему, в частности науке и познанию. Чем больше знает человек, тем полнее он воспринимает действительность, тем теснее его окружает поэзия и тем он счастливее. Наоборот, невежество делает человека равнодушным к миру, а равнодушие растет медленно, но необратимо, как раковая опухоль. Жизнь и сознание равнодушного быстро вянет, сереет, огромные пласты ее отмирают, и в конце концов равнодушный человек остается наедине со своим невежеством и своим жалким благополучием. Истинное счастье – это прежде всего удел знающих, удел ищущих и мечтателей» [14, с. 13]. Здесь понятие романтизма близко к тому, как оно понимается в Живой Этике, а именно – романтизм, основанный на героизме. Истинное понимание явления космизма, на мой взгляд, невозможно без того состояния сознания, которое присуще героическим романтикам, или, по определению Н.К.Рериха, «практическим идеалистам». Ибо их всегда ведет высокая идея, живой интерес и любовь к предмету изучения. Не голое препарирование рассудком многомерного, глубокого, синтетичного явления, а сердечное постижение. Равнодушные невежды, втискивая изучаемое в прокрустово ложе своих ограниченных представлений, вносят такие искажения, что сам предмет изучения становится неузнаваем. Их безжизненные «исследования» серы и не способны ни пробудить интерес к изучаемому явлению, ни что-либо в нем прояснить.