Втаскиваю Низовскую на крыльцо и нажимаю на звонок. Дверь быстро открыла Евгения Витальевна – мама подруги. Такая же низенькая, как дочь, женщина, но чуть полноватая.
– Здравствуйте! Вот, привела Вам, – приветливо сказала я и кивком головы показала на уснувшую девушку.
– Спасибо огромное! – ответила она, перенимая ношу. Оля что-то протестующе промычала, не открывая глаз, но быстро притихла, когда её голова коснулась диванной подушки. – Может, чаю?
– Нет, спасибо! Очень поздно, я лучше домой, – протараторила я, пятясь к выходу.
Уже слишком поздно, поэтому задерживаться у семьи Низовских – глупое решение.
Привычным напарником по пути домой оказался плеер. Сильно поцарапанный красный корпус, переживший много падений и путешествий, не переставал радовать меня своей огромной «памятью», вмещающей в себя бесчисленное множество треков. За распутыванием наушников я прошла ещё метров триста, поэтому первая песня зазвучала только в конце квартала.
Одинокое жёлтое такси проехало по переулку, осветив мне путь. Не надо было идти на эту вечеринку. Знала ведь, что ничем хорошим это не кончится. Теперь стыдно появляться перед Богданом, а ведь он был моей единственной надеждой пойти на школьный бал в конце учебного года.
Хотя, если смотреть на всё с другой стороны, то у меня есть ещё почти восемь месяцев, чтобы к концу мая найти себе пару. Вот, уже есть цель. Осталось правильно расставить задачи.
Ладно, возможно я ботан. Совсем немного…
Наконец, в конце улицы появился двухэтажный дом. В окне гостиной горел свет. Кажется, родители ещё не спят. Перевожу взгляд на запястье – наручные часы показывали 22:21. Кому-то сейчас влетит.
Быстро захожу в коридор, разуваюсь и пытаюсь незаметно пройти к лестнице, ведущей на второй этаж, но, видно, не судьба.
– Вероника Камбарова! Остановись и объяснись! – раздался громогласный папин бас и приближающиеся шаги.
Спустя секунд десять в коридоре, напротив меня, стояли мои родители. Мамины волосы аккуратно убраны в низкий пучок. Похоже, их расчесали раз десять. На руках как всегда Веня – наша чихуахуа, с редкостно неприятным характером. Не отрицаю вероятность, что некоторые особенности темперамента собака унаследовала от меня.
– Двадцать минут! Всего двадцать минут! – почти взмолилась я, навалившись на лестничные перила.
– Вот именно! Целых двадцать, а если быть точнее, то двадцать пять! – строго сказала мама, смотря на циферблат настенных часов. Стрелки, словно издеваясь, поспешили перейти ещё на минуту вперёд. – Сейчас сентябрь, а это значит, что нужно ответственно готовиться. В конце концов ты в десятом классе! – наставительным тоном закончила она, поправив пояс халата.