Стоит отметить, что хоть Луганск и носит гордый статус областного центра, немалую его часть занимает частный сектор, островки которого периодически встречаются даже в центре. Не говоря уж о периферии, которая буквально опоясывает город сельским обручем. А один из районов – Каменнобродский так вообще полностью из него состоит. В нем я родился и вырос, так что могу в принципе считать себя сельским жителем, поскольку наш Камброд по сути – большая деревня. Правда, с небольшой спецификой. Луганск взял свое начало именно отсюда, когда Екатерина II в конце 18 века решила построить здесь пушечный завод. Основной строительной силой, как полагается, стали заключенные. Годы идут, а более дешевой рабочей силы, чем зэки, так и не придумали. В прошлом веке в этой гонке их было потеснили китайцы, но быстро одумались. Ну а тогда про китайцев и слыхом не слыхивали, так что на одном берегу реки Лугань возникла колония-поселение, а на другом – завод. А поскольку мосты тогда, как и китайцы, тоже были явлением нечастым в наших краях, то до работы строители добирались через реку вброд по насыпанным в неглубоком месте камням. Отсюда и пошло название района. И, повинуясь сложившейся традиции, именно в Камброде впоследствии оседала львиная доля отпущенных на волю сидельцев. Может, свежий воздух им климатил, может, глубоко укоренившееся зоновское сообщество – остается только догадываться. Но факт остается фактом – моими соседями на улице были бывшие зэки. Преимущественно политические, вышедшие по амнистиям в 70-80-е годы, после смягчения коммунистического режима. Все они были люди семейные. Один разводил голубей. Второй тренировал овчарок для клуба служебного собаководства, в чем я ему активно помогал. Третий работал водителем на автобусе, ездящем по маршруту из нашего района до центра. И когда у нас ломался телевизор, мама с бабушкой бегали к ним смотреть «Рабыню Изауру». А их дочку одно время пророчили мне в невесты. Из всего этого соседства я вынес для себя любовь к голубиному супу, немецким овчаркам и возможность на шару кататься в центр. А главное – понимание того, что зона не всегда делает людей хуже. И что человек, смотревший на мир из-за решетки, порою человечней и добрей, чем тот, кто подобного опыта был лишен. Хотя бы потому, что знает, каково это. С соседской дочкой у нас, правда, не сложилось. Видимо, по причине того, что нам было по 8-9 лет, и демонстрация друг другу разницы между тем, как мальчики и девочки справляют нужду, не способствовала укреплению отношений. Сложилось с дочкой других соседей и в более зрелом возрасте. Но это совершенно другая история.