Будь это сценарий для боевика, наш герой в ответ на это выпад цинично прищурил бы брови, искоса взглянув на противника, после чего за пару мгновений раскидал бы всех, лишив возможности продолжать свое гнусное дело. При этом кому-то одному, а то и парочке, обязательно отстрелил бы тестикулы из отобранного у них же оружия. После чего презрительно сплюнул бы и выдал многозначительную фразу вроде «Опоздавшему поросенку – сиська возле письки». Но происходило всё, увы, взаправду. И назвали меня родители не Арнольдом и не Брюсом. Больше скажу, первую неделю жизни я посасывал пятку, откликаясь на имя Кеша. Так хотела назвать меня бабушка. Видимо, в честь Смоктуновского, поскольку Иннокентии в нашем генеалогическом древе замечены не были. Или праматерь от нас всех это успешно скрывала. Благо, родители всё же решили иначе и, судя по всему, не ошиблись, учитывая, что я не остался лежать с простреленной башкой на горячем асфальте АТП, а сбиваю мочки пальцев о клавиатуру, повествуя сию историю.
Итак, возвращаемся к событиям. Клык подступил вплотную, угрожающе уткнув дуло пистолета мне в живот. На удивление, моя соображалка продолжала работать в штатном режиме. Краем мозга я отметил тот факт, что зрачки Клыка были нормального размера, речь и жесты адекватны, что означало временное отсутствие в его организме наркотических веществ. Из этого следовало, что все его действия осознанны и обдуманны. А сознательно пристрелить безоружного человека в присутствии посторонних гражданских, аргументируя это догадкой о моей неправильной политической ориентации, видимо означало бы для него ненужные разборки с начальством. Так или иначе, но я решил не геройствовать, хотя понимал, что с одним Клыком наверняка справился бы, учитывая, что с предохранителя пистолет он так и не снял. Но рядом были еще трое его товарищей, и завершить начатое шансов у меня не было, поскольку я все же не Брюс. Поэтому я сделал недоуменное лицо и промямлил:
– Клык, я не в курсе вообще… Это какая-то ошибка… Я разберусь, никого не уволят…
И с идиотским выражением на физиономии продолжал смотреть Клыку в глаза, понимая, что если сейчас отведу взгляд, то мои слова автоматически будут восприняты как вранье. Клык еще какое-то время пялился на меня, потом посмотрел по сторонам, оценив обстановку. И решив, что пристрелить меня здесь и сейчас будет стратегически неверно, а оставить это просто так – значит уронить свой авторитет в глазах окружающих, свободной рукой нанес мне резкий удар в район солнечного сплетения. Я согнулся пополам, безуспешно пытаясь вдохнуть, а рукоять пистолета опустилась мне на затылок, сбивая с ног. Потом была еще пара ударов ногой, пришедшихся в заднюю область таза, которые я уже особо не ощутил, поскольку голова разваливалась от резкой боли, рот жадно ловил воздух, и происходящее воспринималось уже с трудом.