Не знаю, услышал ли Он молитвы, или там наверху на этот день изначально были другие планы, но спустя пару минут огонь прекратился. Я открыл глаза и посмотрел на соседа. Тот всё это время сидел рядом, не выходя из машины. В его зрачках смешались ужас и отчаяние. Никто не решался прервать возникшую тишину, словно боясь, что любой звук или неосторожное движение снова повлечет за собой продолжение. Ждать долго не пришлось. Крепость снова огрызнулась двумя выстрелами по городу. Раздались глухие звуки взрывов. И костлявые пальцы снова застучали по древку.
Следующие несколько минут, казалось, продлились целую вечность. Но обратки не последовало. И вот впереди, в промежутке между бетонными плитами появился боец, который отодвинул металлическое заграждение, освобождая проезд. Все происходило словно во сне и казалось нереальным. Усилием воли заставляя мозг включиться, я завел машину, мы медленно въехали в периметр блокпоста и остановились для досмотра. Я и пассажиры вышли из машины и, открыв багажник, начали доставать и расстегивать сумки и чемоданы.
– О, Моцарт, здоров! – услышал я рядом знакомый голос.
Я повернул голову и увидел невысокого коренастого бойца в балаклаве и надетым поверх шлеме. Были видны только глаза. Знакомые глаза. Кто этот человек, окликнувший меня курсантской кличкой?
– Как ты? – продолжил расспросы боец. – Что там в городе?
И я вспомнил бывшего одновзводника.
– Кабан? – осторожно спросил я.
Боец кивнул. Я медленно сделал шаг навстречу, и мозг окончательно включился. Оцепенение, сковывающее меня, спало. Я схватил Кабана за грудки и начал трясти.
– Вы чё, блядь, творите?!! – орал я ему в лицо. – Нас же там чуть не положили всех!!!
Кабан вцепился в мои руки, пытаясь освободиться. К нам подбежали ещё два бойца, один схватил меня сзади за шею, оттягивая от одновзводника, второй наконец сорвал руки, и вдвоем они стали меня заламывать.
– Не надо, отпустите! – пытаясь втиснуться между мной и ими, кричал теперь уже Кабан. – Я его знаю, он нормальный человек.
Меня отпустили. Я разогнулся, помассировал ноющее предплечье, и в этот момент в глаза бросилась выбравшаяся откуда-то из укрытия девушка в надетом поверх платья бронежилете, защитной каске и с микрофоном в руке. Следом за ней выбрался мужик с видеокамерой. Он вскинул камеру на плечо, а девушка, сняв каску, стала поправлять прическу. И пазл происходящего сразу сложился.
Я перевел взгляд на Кабана:
– А, ну всё понятно… Картинка вам была нужна… Правильная!
– Игорь, это война, – с сожалением промямлил тот. – Пойми.
Понимать ничего не хотелось. Вообще ничего не хотелось. В очередной раз я убедился в правильности выводов, сделанных в подвальной камере. Как можно оправдать открытую провокацию обстрела мирной колонны, специально устроенную с одной-единственной целью – чтобы потом прокричать на весь мир с экранов и мониторов: «Смотрите, что творят! Расстреляли мирных жителей, едущих по гуманитарному коридору!».