Окутанная светом, девушка подошла к зеркалу. Увидев, во что она превратилась, она не выдержала — слишком неожиданным это оказалось для нее. Сван взялась за корону и сняла ее.
Золотое сияние почти сразу угасло. Оно замигало… замерцало… и броня света улетучилась, как развеянная ветром дымка.
Сван вновь стала обыкновенной девушкой со сверкающим стеклянным кольцом в руках. С минуту она не могла произнести ни слова. Потом протянула корону Сестре:
— Я думаю… лучше пусть будет у тебя.
Сестра медленно взяла кольцо. Она вернула корону в сумку и застегнула молнию. Потом, двигаясь как во сне, подняла одеяло и спрятала сокровище обратно в матрац. Но в ее глазах все еще полыхало золотое пламя, и она навсегда запомнила, чему только что стала свидетельницей.
Интересно, что бы случилось, если бы она ради эксперимента сжала кулак и ударила Сван по лицу? Ей не хотелось ободрать или сломать костяшки пальцев, чтобы это выяснить. Отразит ли световая броня лезвие ножа? Пулю? Шрапнель?
Сестра поняла: короне присуща величайшая сила, но она охраняет лишь Сван.
Шейла поднесла свой зубец от короны к лицу. Красный отблеск стал ярче, она была уверена в этом. Она поднялась и тоже спрятала его в матрац.
Через полминуты в дверь громко постучали.
— Шейла! — позвал охранник. — Вы готовы ехать?
— Да, — ответила она. — Да. Готовы.
— Все в порядке?
— Да. Отлично.
— Сегодня я буду за рулем. Отправляемся через пятнадцать минут.
Загремела цепь, обмотанная вокруг дверной ручки и через дверь. Решительно щелкнул висячий замок.
— Теперь вы как у Христа за пазухой.
— Спасибо, Дэнни! — сказала Шейла.
Когда охранник ушел, она опустилась на колени рядом со Сван и приложила руку девушки к своей щеке.
Но Сван была целиком погружена в размышления. В ее сознании возникали видения зеленых полей и фруктовых садов. Это были картины будущего — или того, что могло бы быть? Она видела фермы-тюрьмы, поля, обрабатываемые рабами и машинами-роботами, или они были свободны от колючей проволоки и жестокости?
Сван понимала, что каждая миля дороги приближает ее к ответу, каков бы он ни был.
В штабе Маклина шла подготовка к новой передислокации. На столе полковника лежали отчеты механизированной бригады о распределении топлива. Роланд стоял рядом с Другом перед прикрепленной к стене картой Западной Виргинии.
Красная линия отмечала направление их движения по шоссе номер шестьдесят. Роланд постарался встать как можно ближе к Другу — его мучил жар, поэтому исходивший от Друга холод был ему приятен. Прошлой ночью головная боль чуть не свела его с ума, и он мог поклясться, что чувствовал, как под бинтами перемещались кости.