– Славик, ты ничего мне не должен объяснять. Я и так всё понимаю.
В эту минуту Микрюков с Машей опять оглянулись, ища их глазами, и Тане со Славиком не оставалось ничего другого, как присоединиться к ним.
По-видимому, Маша была очень довольна произведенным на Микрюкова впечатлением. Ещё какое-то время они продолжили светскую беседу ни о чём, а затем решили расходиться. В машине Славик и Таня молчали. Маша, подвозившая их до дома, оживлённо рассуждала на тему будущего грандиозного проекта. Она уже договорилась с Микрюковым о дальнейшей встрече и мало обращала внимания на встревоженные лица своих спутников.
Наконец, она остановила машину. Таня со Славиком поспешно вышли.
– Я позвоню тебе, – бросил Славик на прощанье.
В молчании они поднялись на третий этаж.
– Таня, давай посидим на кухне, чаю попьём. Мы хотели с тобой поговорить.
– Ты знаешь, я уже устала, спать хочу. Давай поговорим завтра.
Он молча кивнул. Таня быстро сходила мимо него в душ и обратно, а потом закрыла за собой дверь его комнату.
"Чёрт!" – пронеслось в голове у Славика – "Как всё глупо вышло!"
Он лёг, выключил свет и понял, что очень устал за этот день. Уснул он практически мгновенно. И так же внезапно проснулся. Какой-то шорох почудился ему. Было ещё темно. Чего же он проснулся так рано? Славик перевернулся на другой бок. Он увидел темнеющий прямоугольник окна. Вот дверь в его спальню медленно открылась, и Таня появилась на пороге. Значит, она не спала. Светлея в темноте пижамой, она шла мимо него.
– Таня, – шёпотом позвал он её, – ты куда?
Она остановилась. В темноте не было видно лица.
– Я иду попить воды, – так же шёпотом ответила она.
– Подожди, я с тобой.
– Извини, я не хотела тебя будить.
– Всё в порядке, я сам проснулся.
Она едва слышно вздохнула и прошла за ним на кухню. Славик, только закрыв дверь, чтобы не разбудить родителей, включил свет.
Таня стояла и наливала из термоса воды. Мама всегда заливала в термос воду на ночь. Она также заваривала шиповник, и они пили этот вкуснейший душистый напиток на завтрак и в обед.
Таня стояла, не поднимая на него глаз. Он подошел ближе и понял почему. Глаза у неё были заплаканы.
"Чёрт!" – в который раз за сегодняшний вечер подумалось ему.
– Таня, – сказал он негромко, – давай уж поговорим, если мы всё равно не спим.
Она стояла у него на кухне в пижаме какого-то нежного цвета. Пижама была отделана какими-то кружавчиками, и на груди виднелась вышивка, от которой он отвёл взгляд. Она стояла с распущенными вьющимися волосами, и он понял, что давно не видел её с распущенными волосами, наверно, ещё со школы. В универ она всегда заплетала косичку или делала хвост. Вчера у неё тоже был хвост, высоко поднятый на затылке, и все равно волосы закрывали почти всю спину. Сейчас они спадали ещё ниже.