– Тогда может получиться так, что ты случайно получишь в глаз мылом.
– Какая ты злая, – обреченно вздыхает Ной.
– Ну-у, – протягиваю я, – жизнь такая. – Я понимаю, что сказала что-то не то, когда Ной издает стон.
– Не то слово, Бри.
– Прости.
– Я хочу тебя, прямо здесь, сейчас. Я хочу прижать тебя к стене. Я…
Я испуганно закрываю ему рот, потому что вдруг слышу, как открывается дверь в душевую. Кто-то в сланцах шлепает мимо нашей кабинки, рядом скрипит дверь, после чего шаги удаляются.
Панически задерживаю дыхание, понимая, что это очень глупо: задвижка закрыта и к нам никто не сможет зайти. Вероятно, кто-то забыл какую-то вещь: заколку для волос, ключи от машины или шампунь…
Когда шаги затихают и сквозняк подсказывает, что дверь открыта, я позволяю себе выдохнуть. Ной, моргая, смотрит на меня.
– Первый уровень, – напоминаю я.
Со вздохом он уступает, и я вспениваю мыло в руках. Тело Ноя напрягается, и я порывисто наклоняюсь и нежно целую его в губы. Он обвивает меня руками, но я отталкиваю его в сторону.
– Второй уровень, – решительно говорю я.
Ной разочарованно стонет, но убирает руки за спину.
О, мне это нравится! Настроение как перед праздником. Я хочу рассмотреть каждую его татуировку, но, кажется, мы замерзнем раньше, чем я закончу с этим осмотром.
– Тебе холодно? – спрашиваю я, замечая мурашки на его животе от моих мягких прикосновений.
– Нет, – еле слышно произносит он, – продолжай.
Кончиками пальцев обвожу голову лошади на его ребрах и размазываю мыльную пену по коже. Мне очень хочется спросить, не Эбони ли изображена на татуировке, но болезненное воспоминание разрушило бы момент. Рядом с лошадью тянутся горные вершины, а с другой стороны – темное море. Черные волны со светлыми шапками пены, среди которых слова: «She can lead you to love, she can take you or leave you»[28]. Песня кажется мне знакомой, скорее всего она из восьмидесятых. Кто бы ни пел эти строки, в них звучит боль, будто кто-то разбил певцу сердце. Я сглатываю комок в горле. Нет, не буду думать об этом, но, когда провожу рукой по словам, все-таки спрашиваю:
– Это Билли Джоэл?
Ной молча кивает.
На его прессе, над тем самым местом, где находятся строки песен Banks и Yungblud, которые я на днях расшифровала, изображена волчья морда на фоне яркой луны, окруженной лесом. Тот же лес повторяется и на правой руке Ноя. Верхушки елей изображены так реалистично, что я почти вижу, как ветви колышутся на ветру. Там же замечаю тату музыкальных нот целой песни. Я хочу узнать, что это за произведение, но спрошу об этом позже, не сейчас, когда он стоит передо мной почти обнаженный и с закрытыми глазами. Левая рука Ноя, в отличие от правой, не полностью забита татуировками. На плече набит ворон с распростертыми крыльями внутри растительного орнамента.