Я улыбаюсь, и Ной осторожно прикасается своими губами к моим. Я так же нежно отвечаю на поцелуй, потому что не хочу причинять ему боль. У него все еще может начать кровить рана. Тем не менее, когда наши языки соприкасаются, меня словно пронзает током. Когда Ной отрывается от меня, я заикаюсь.
– Т-твой отец спит. Ты и правда хочешь разбудить его сейчас?
Медленно кивнув, Ной выпрямляется.
– Я не думаю, что это можно отложить. Даже на одну минуту. Но ты думаешь, для него это будет слишком волнительно? Что мне лучше сделать это утром?
– Он ждет тебя. Так давно, – говорю я, прикоснувшись рукой к его щеке. Ной встает, но опять садится на край кровати. Я понимаю, он боится, как отреагирует отец. – Он простит тебя. Он хотел позвонить тебе, но боялся, что ты не захочешь разговаривать с ним.
– Ладно, – вздохнув, Ной наконец-то встает. – Оставить свет?
Я киваю и откидываюсь назад, на спинку кровати, слушая, как он выходит и тихо закрывает дверь. Чтобы не смотреть все время на часы и не спрашивать себя, о чем они сейчас разговаривают, я прижимаюсь лицом к подушке и пытаюсь думать о чем-нибудь другом, например, о маме и как мы проведем День благодарения вместе. Только мне не удается отвлечься от того, что происходит сейчас в одной из комнат этажом ниже.
Проходит много времени, прежде чем Ной возвращается, прокрадывается в комнату и тихо ложится рядом со мной. Я слышу его тяжелое дыхание. Наверное, ему больно из-за многочисленных синяков и ссадин. Молча поворачиваюсь на бок, не открывая глаз, лицом к нему. В следующую секунду я чувствую его грубую руку на своем лице. Его пальцы нежно скользят по моей щеке вверх ко лбу. Ной касается моих глаз, носа, губ, и такое чувство, что он прикасается к моему сердцу. Из-за этого ощущения у меня из-под ресниц появляется слеза. Ной целует ее, вызывая тем самым поток слез.
– Эй, мне не нужна лужа в моей постели.
– Вообще-то, это моя кровать. – Я открываю глаза. Когда наши взгляды встречаются, я вижу, что его глаза блестят от слез, как и мои. Должно быть, он тоже плакал. Его рука гладит меня по затылку, коротким волосам и в конце концов остается лежать на моей талии.
– Теперь ты, – бормочет он, закрывая глаза.
Ной выглядит безумно уставшим и в то же время бесконечно счастливым.
– Твой отец?…
– Не сейчас, хорошо? – При этом он продолжительно выдыхает, так что я буквально чувствую его облегчение. Только сейчас понимаю, как он был напряжен и я вместе с ним.
Я протягиваю руку и кончиками пальцев нежно провожу по лбу Ноя, вдоль его брови, не прикасаясь к тому месту, где наклеен пластырь. Сквозь него я вижу засохшую кровь. Мой большой палец касается маленькой родинки на переносице. Дальше я провожу по носу вниз, по губам, подбородку, а затем по скулам вдоль уха.