– Кроме того, им надо будет углубить фарватер, иначе к этому причалу кроме китайских джонок никто не сможет подойти.
– А как же пассажиры?
– Те, кому надо на берег, будут перевезены шлюпками. Те, кто продолжает путь, могут переехать прямо на свой корабль. Вы решили, куда отправитесь из Йокогамы?
– Я рассчитываю достичь соглашения с мисс Одли по совместному творчеству, – максимально серьезно постарался сказать я. – Поэтому я, скорее всего, отправлюсь с вами в Гонконг.
– Отлично, – без особого энтузиазма сказал Томпсон. – «Звезды Востока» я пока не вижу не рейде. Возможно, задержалась на пути из Гонконга. Еще день-два уйдет на погрузку угля и провианта, так что еще несколько дней мы проживем на «Пасифике».
Поймав мой удивленный взгляд, он пояснил:
– Так принято. На всех пассажиров мест в Гранд Отеле не хватит. Я уже не говорю про ханьцев, которых на берегу просто некуда будет девать.
– Вот как? А я уже стал паковать чемоданы, – я решил немного ему подыграть.
– Ха, – усмехнулся опытный путешественник Томпсон. – Я иду в бар. Не хотите наконец нарушить свой «сухой закон»?
– Спасибо, но нет. Предпочитаю выпивать, когда под ногами твердая земля. А то не поймешь, то ли виски в голову ударил, то ли – просто волна сильная.
Томпсон хохотнул в ответ на мою незамысловатую шутку и отправился по своим делам.
На палубе было достаточно много пассажиров. Наверное, многие, как и я, соскучились по виду земли. Но чемоданов с ними не было. И вообще, какой-то суеты я не увидел. Среди пассажиров я также заметил Элизабет, которая стояла за своим неизменным этюдником. Очевидно, что один лишь я был не в курсе того, что нам придется задержаться на «Пасифике» еще несколько дней. Мимо меня пробежал Генрих с несколькими мальчишками примерно его возраста. Сегодня ему уже не надо было идти к «тете Янлин» шить костюм, и он быстро нашел себе товарищей среди детей пассажиров.
Тем временем «Пасифик» стал замедлять ход. Берег был уже достаточно близко. Можно было разглядеть отдельные строения на берегу. Выделялось несколько больших двухэтажных, добротных, вполне европейских домов. Но всю картину портили, окружающие их, десятки каких-то допотопных домиков и откровенных сараюшек. Загремела корабельная цепь, с шумом вошел в воду якорь, и через какое-то время корабль остановился. Матросы стали спускать на воду для каких-то своих морских дел шлюпку, но рядом не было ни Томпсона, никого другого, чтобы рассказать, что они задумали.
Я почувствовал на себе чей-то взгляд, оглянулся вокруг и увидел, что Элизабет собрала свой этюдник и смотрела на меня. Мы встретились глазами. После этого она подняла этюдник и направилась к лестнице, ведущей вниз, к каютам. У входа она остановилась, снова посмотрела на меня и шагнула на лестницу. Я вспомнил, как однажды мы вместе спускались по этой лестнице, и я поддерживал ее за руку, как билось мое сердце, и как она слегка охрипшим голосом сказала: «В этот раз – у меня». Как только она скрылась из виду, я, не раздумывая, вновь пошел вслед за ней.