Я добавил еще парочку обезьян с крыльями. В их руках оказался Страшила. Его глаза были вытаращены, а из головы летела солома. Потом я еще добавил обезьян, теперь с Дровосеком. И, наконец, появилась последняя парочка, которая несла Трусливого льва.
– Это ваша соотечественница, – указал я на Элли. – В Канзасе случился ураган. Домик ее родителей, вместе с ней унесло в волшебную страну. И это только часть приключений, которые случились с ней в этой стране.
Миссис Донахью посмотрела на меня и с наигранной серьезностью сказала:
– Никакой вы ни лорд, мистер Деклер. Вы, наверное, потомок братьев Гримм?
– Не соглашусь, – возразил я. – У меня даже есть доказательства.
Я хотел эту женщину все сильнее и сильнее, и уже был готов на все.
– Какие-нибудь грамоты, гербы?
– Нет, совсем, совсем не то!
– А что же тогда?
– Понимаете, каждый прирожденный аристократ имеет одну особенность…
– Какую? – молодая женщина заглотнула наживку, а меня уже невозможно было остановить.
– Знаете, у кошек есть такие полоски поперек спины?
– Да.
– Так вот у прирожденных аристократов есть такие же полоски только вдоль спины.
– Что? Вы шутите?
– Нет, не шучу. И поскольку вы усомнились в моей правдивости, то я предлагаю, нет, я требую, чтобы я их вам продемонстрировал.
– Что? Прямо здесь!? – миссис Донахью была восхитительна. Ее щеки раскраснелись, а глаза блестели.
– Нет. В моей каюте, – не моргнув глазом, ответил я. Вот сейчас заодно и проверим, работает ли метод поручика Ржевского для организации близкого знакомства с незнакомой женщиной.
Миссис Донахью внимательно и с какой-то повышенной серьезностью оглядела меня:
– Мои знакомые говорят, что все английские лорды – извращенцы. Что им только мальчиков подавай. Что скажите?
– Наглая ложь! Готов развеять и эту небылицу!
Миссис Донахью рассмеялась, но тут же прикрыла смеющийся рот обеими ладошками, а потом тихо сказала:
– Хорошо. Пойдемте.
Мы стали спускаться в коридор, ведущий к каютам первого класса. Мое сердце бешено колотилось в груди. Когда я взял миссис Донахью за руку, чтобы помочь спуститься по лестнице, ее рука слегка дрожала.
– Куда теперь? – чуть хрипло спросила она.
"О, боже! Я не выдержу," – прорычал я про себя.
– Сюда. Вот моя каюта.
Дверь была не заперта. Наверное, я ее так и оставил.
Я открыл дверь и пропустил миссис Донахью вперед.
– Хм, – сказала миссис Донахью.
– Генрих, – сказал я. – Ты что здесь делаешь?
Это был тот самый Генрих, который помогал мне по хозяйству в Сан-Франциско. Он же тупыми ножницами состригал мне волосы вокруг раны на голове.
Сразу Генрих не смог ответить. Его рот был занят остатками омлета, который я не доел утром. Он пыхтел, краснел, но ничего не мог сказать. Когда же, наконец он проглотил пищу, то почему-то обратился не ко мне, а к миссис Донахью.