Наконец, существовали две школы для подготовки диверсантов в Москве:
школа при Особой группе Я. Серебрянского (ОГПУ-НКВД) и школа при исполнительном комитете Коминтерна (школа К. Сверчевского). Обе специализировались на подготовке кадров для закордонной диверсионно-партизанской деятельности [26;316,332].
Какова была численность партизан и диверсантов, подготовленных в годы максимального подъёма работы по линии «Д»? По подсчетам занимавшегося этим вопросом А. Дюкова, «всего… по стране численность спецформирований можно определить тысяч в пять, да и то, скорее всего, с некоторым преувеличением. «Костяк» же кадровых (а не прошедших подготовку и потом надолго законсервированных) диверсантов был гораздо меньше… – полторы-две сотни человек. В этом нет ничего странного, как впоследствии заметил один полковник КГБ, «государство, которое смотрит вглубь и далеко, оно должно эти вопросы решать, создавая лишь небольшой профессиональный костяк, с тем, чтобы можно было наращивать мускулы и силы тогда, когда этого требует историческая обстановка» » [26; 319-320, 333].
Одновременно с подготовкой партизанских кадров и средств борьбы в IV Управлении Генштаба разрабатывались мобилизационные планы использования партизанских сил. Как писал советский «диверсант №1» И.Г.Старинов:
«Цель действий партизанских формирований и диверсантов сводилась кратко к тому, чтобы затруднить оккупантам восстановление путей сообщения, которые должны были быть разрушены при отходе. А в случае восстановления противником движения партизаны, широко применяя самодельные мины, должны были уничтожать воинские поезда и колонны противника на автомобильных дорогах, выводить из строя связь, а по мере накопления сил и опыта совершать налеты на вражеские штабы и склады» [26;320].
Партизанские формирования и группы участвовали в общевойсковых учениях. Летом 1932 года под Москвой состоялись секретные учения – Бронницкие маневры, в которых принимали участие партизаны-парашютисты под командованием С.А. Ваупшасова. Осенью того же года в Ленинградском военном округе состоялись наиболее крупные из проводившихся маневров, в которых участвовали отборные спецгруппы Ленинградского, Белорусского и Украинского военных округов – всего свыше 500 человек [26; 320].
Мы подходим к первой неточности Резуна. В «Ледоколе» дело им представлено так, что до начала Второй мировой войны в СССР шла подготовка именно к оборонительной партизанской войне на своей территории. И только после её начала, разогнав партизан, стали усиленно готовить диверсантов для «работы» за границей. На самом деле, так считать совершенно неправильно. «Закордонная составляющая» работы по линии «Д» всегда была весьма значительной.