Не слушая протестов гостьи, прошёл в соседнюю комнату, которая служила спальней.
Вернувшись, сказал:
– Всё готово, ложитесь. Спокойной ночи!
Девушка поняла, что её выпроваживают, и обиженно удалилась в спальную. Через минуту заскрипели пружины. «Легла, – понял Мак. – Полежит, повертится и уснёт. Это всё же лучше, чем слушать мою болтовню. Она порой очень дорого обходится».
Сам лёг на диване, укрывшись лёгким одеялом. Долго не мог уснуть, слышал, как в соседней комнате ворочается гостья. Вспомнил её чудную фигурку, хорошенькое личико и подумал: «Удивительно похожа на Энни. Как две родные сестры! Ах, Энни, где ты сейчас?..»
В память настойчиво стало стучаться прошлое. Давнее и горькое. Мак тщетно пытался отогнать от себя неприятные мысли, но это ему удавалось плохо. Он даже заскрипел зубами, когда в памяти ожило далёкое детство: отец и мать – иммигранты из Европы. Долго приспосабливались-привыкали к новой жизни в Штатах. После несчастного случая на работе отец умер. На неокрепшие плечи Мака рано легли тяготы старшего мужчины в семье, фактически, её главы. Нужно было заботиться не только о матери, но и о трёх сёстрах, младшем брате. Бедность, нужда, постоянная экономия на самом необходимом. «Нет рабства хуже нищеты!..»
Тогда-то навечно и въелась в него привычка опекать родственников. Занимался боксом, каратэ, прочими единоборствами, но пришлось бросить. Рядом был тир: Мак подрабатывал в нём, и хозяин иногда разрешал пострелять по мишеням. Скоро Мак стал удивлять меткостью стрельбы многочисленных клиентов, начал выступать на различных соревнованиях: здесь его привлекали не столько лавры победителя, сколько денежные призы, которые пополняли скудный семейный бюджет…
Мак почему-то опять вспомнил того дородного лысого итальянца, который солнечным воскресным днём со своей многочисленной семьёй направлялся в церковь. Это было в Палермо. Мак в это время стоял у слухового окна на чердаке пустого дома, предназначенного на слом. Оптический прицел винтовки позволял разглядеть даже бисеринки пота на весёлом лице итальянца, похоже, он говорил что-то смешное, супруга улыбалась…
Палец привычно спустил курок, глушитель сделал выстрел негромким, как хлопок ладошами. На левом виске итальянца словно расцвела алая роза – кровавое пятно. Именно туда Мак вогнал свою смертельную пулю. Он никогда не делал промахов. Итальянец умер прежде, чем его тело коснулось земли. Истошно закричали женщины и дети. Начала собираться суетливая толпа…
Тем временем Мак аккуратно развинтил винтовку, уложил её части в небольшой плоский чемоданчик, закрыл его и спустился вниз. Размеренным шагом вышел на параллельную улицу, свернул в первый же переулок, где остановил такси и попросил отвезти в аэропорт. Скоро «Боинг» нёс его обратно в Америку.