– Почему пытались убить обоих?
– Христофорыч, это типичная омерта, закон мафии! Убивают всю семью, чтобы другим неповадно было, видел в кино?
– Нелогично. Если убью обоих, с кого стребуют долг?
Добродеев не успел ответить, так как приехал Митрич с бокалами пива и фирменными бутербродами с колбасой и маринованным огурчиком.
– Ребята, вы, конечно, в курсе, – начал Митрич, споро разгружая тележку. – Новые убийства! Что у нас творится? Конвейер убийств, страшно из дому выйти, какой-то фильм ужасов. Мамочка уже две недели сидит дома, общается со своими девочками только по скайпу и по телефону.
– А что она говорит? – спросил с любопытством Монах.
– Что у нас орудует банда залетных преступников и убийц. Сначала Яника Реброва убили и ограбили, потом его девушку. Потому что она что-то знала, а, может, была наводчицей. А теперь приезжего миллионера, который силком выкупил у Речицкого пивзавод, и его жену.
– Жена миллионера жива, – заметил Монах. – У Речицкого, надеюсь, есть алиби.
– Он вчера убыл в свою конюшню в Сиднев, – напомнил Добродеев. – Наверное, есть.
– Слава богу! – воскликнул Митрич. – Бедная женщина, надеюсь, она поправится. Надо сказать мамочке, а то она думает, что ее тоже убили. А вы в курсе, что у Речицкого лошади дохнут? Мамочка считает, они тут все замешаны! А вы уже что-нибудь нашли?
– Мало исходных данных, Митрич. Майор нас и близко к следствию не подпускает, убийства резонансные, не хотят преждевременной утечки, – сказал Добродеев. – Хотя весь город и так в курсе. Пробавляемся мелочовкой, кто что скажет… вроде твоей мамочки.
– Ага, ну да, понятно. Мамочка всегда в курсе, говорит, что-то страшное на подходе, это еще не все! Мне даже думать не хочется, они все у меня висят с автографами: Володя Речицкий, Артур Ондрик, Яник с девочками… Он их часто приводил! Такие красотки, не передать! Веселые, смеялись много. Анфиса, его последняя, похожа на одну артистку, не помню, как зовут. Бедная… – Он вздохнул. – Приятного аппетита, ребята. Если что, зовите. Я на посту.
– Я бы на месте Лары продал бизнес, – сказал Добродеев. – Если она выживет. Рыдаев поможет в случае чего. Может, Речицкий выкупит его обратно, тем более лошади дохнут.
– Она выживет, Лео. Организм выживет, а вот дух… не знаю.
– Это ты мне как волхв? А что ты с ней делал? Это какой-то ритуал?
– Древние восточные практики, передача праны. Называется «Вдыхание жизни».
– Ты сказал, она депрессивная… я не заметил. Спокойная, домашняя, нисколько не депрессивная, с чего ты взял? Они что, плохо жили?
Монах пожал плечами и не ответил.