Эрик снова кивнул.
– Ну и прекрасно. Хотя не суть важно. Смотри сюда.
Склонившись голова к голове, они рассматривали открытый сайт, и Монах объяснял, что ему нужно.
Эрик кивнул, подтянул компьютер к себе и забегал пальцами по клавиатуре…
Около полутора часов спустя они расстались. Эрик вскочил на скейт и умчался, а Монах, не торопясь, зашагал домой.
Из дома он позвонил Ларе, рассчитав, что майор, если и приходил, то, скорее всего, уже ушел.
Так оно и было – Лара была одна.
– Олег, он только что ушел. Вы придете?
– Вам нужно отдохнуть, – сказал Монах.
– Пожалуйста!
– Через час. – Он сдался без боя.
…Монах позвонил в дверь, подумав, что как-то зачастил сюда.
Она распахнула дверь, словно стояла там и ждала.
Они сидели на диване.
Лара плакала, Монах молчал.
Она старалась не всхлипывать, промокала глаза салфеткой, но остановиться не могла.
– Лучше бы мы сюда не переезжали, – повторила несколько раз. – Я говорила Кириллу, но он никогда никого не слушал. Только Андрей умел убедить его, да и то только потому, что распоряжался деньгами. Кирилл молчал, но не соглашался. Он был высокомерный, считал всех дураками, над всеми смеялся… но он спас мне жизнь! Когда мы шли по улице и та машина рванулась в нашу сторону, я застыла, а Кирилл оттолкнул меня. Я упала, ударилась головой, разбила руки… Ничего не помню, только резкий толчок! Мы смотрели «Мою прекрасную леди» в Театре оперетты, потом зашли поужинать, а затем пошли домой пешком. Была прекрасная ночь, народу почти не было… Знаете, это был один из немногих наших вечеров, когда мне было хорошо. Кирилл был такой… мягкий, добродушный, говорил о поездке в Испанию… И сейчас я думаю, может, это я виновата, что у нас не складывалось… Мне бы больше терпения, понимания… Бизнес – это сложно, тем более всем заправлял Андрей, а тут все свалилось на Кирилла. Он спас мне жизнь! А я не смогу ответить ему, потому что уже некому. Если бы он был один, он сумел бы отскочить… И все мои терзания кажутся такими нестоящими, разве есть люди без недостатков? Он любил меня, это самое главное. Он дарил мне цветы… Как мне теперь жить? Уехать и бросить его одного… здесь? Я не люблю этот город, я его ненавижу! – В последней фразе слышался надрыв. – Кирилл взял большой кредит, я узнала уже потом. Он уезжал на два дня, чтобы встретиться и договориться, сказал, все в порядке, а они хотели нас убить. Я отдала все документы майору Мельнику, пусть разбираются…
Монах молчал, давая ей выговориться.
– Я уеду! Куда угодно! Я ни минуты здесь не останусь. Рыдаев помогал купить завод, теперь пусть помогает вернуть его назад… Речицкому. Не повезло нам с заводом, а ему с лошадьми. Перед вашим приходом он звонил, хотел со мной увидеться, но я никого не хочу видеть. Он ничего не знал про наезд и Кирилла… Будет рад, теперь получит назад свой паршивый завод. А может, это он! – Она помолчала, потом сказала: – Нет, конечно, я не думаю на него, я уже не знаю, что думать, я боюсь выйти из дома. У Кирилла были долги. А Речицкий… он мне никогда не нравился, что-то в нем безудержное, никогда не знаешь, что выкинет. А его друг Яник вообще… – Она замолчала. – Когда Кирилл сказал, что пригласил их к нам, я расстроилась, мне хватило вернисажа. Как они меня рассматривали, Речицкий и Яник, даже Кирилл заметил…