– А что сказал Ребров?
– В каком смысле?
– В прямом. Это же он вас познакомил, так?
– Да. Он сказал, что я напрасно, что Речицкий хороший человек и, главное, сейчас в разводе. А мне давно пора замуж.
– Он пытался знакомить вас с другими мужчинами?
Девушка вспыхнула.
– Иногда. Но давно уже. Честное слово! – вырвалось у нее, и майор понял, что она прекрасно понимает, куда он клонит.
– Вы позвонили ему, а не подруге, потому что он снова убеждал вас ответить Речицкому?
– Да. Сказал, что я ему очень понравилась и он настаивает.
– Что вы ему ответили?
– Что, если он будет приставать, то заявлю про его фонд.
– Что вы имели в виду?
– Ходили слухи, что он заставляет девочек… одним словом, знакомит их с мужчинами и обещает… – Она замолчала.
На нее жалко было смотреть, она чуть не плакала.
– Что он ответил?
– Наорал на меня, сказал, что я неблагодарная.
– Что он имел в виду?
– Он устроил меня на работу. Один звонок, и меня взяли. У него были связи, он всех в городе знал. Он и Аню устроил в Дом моделей.
– Как ваша подруга относилась к его предложению?
– Уговаривала согласиться, говорила, что Речицкий в разводе, что он на меня запал, может, женится.
Она не смотрела на него, у нее пылали щеки, она судорожно сжимала кулаки.
Майор Мельник, помолчав, сказал:
– Вам нужно сдать анализ ДНК. Я сейчас вызову сестру.
– Зачем? – Она испугалась. – Вы думаете, это я его убила? Но это же самоубийство! Все говорят!
– Это обычная процедура, – успокоил он. – И не больно. Видели в кино?
…Он протянул ей пропуск. Заставил себя произнести стандартное:
– Если что вспомните, телефон знаете.
Она молча кивнула и вышла.
Еще с полминуты он слышал, как цокали по плитке коридора ее каблуки. Он представил, что она идет по улице и плачет. У него держалась, а когда вышла… Или сидит в парке с зажатой в руке салфеткой, униженная, напуганная, растерянная. Он вспомнил, как они пили чай в ее кухне, уютной, как кукольный домик, где все говорило об отсутствии мужчины…
– Черт! – Он грохнул кулаком по столу. – Черт! Черт!
Глава 24
Пусть прошлое хоронит своих мертвецов…
Улица Космонавтов, дом три, квартира восемь. Не окраина, но от центра далековато.
Они стояли перед девятиэтажным домом из тех, что пришли на смену хрущевкам – с улучшенной планировкой, с лоджиями, с эркерами, – которые, в свою очередь, тоже успели устареть.
Дом выглядел непрезентабельно: давно не мыт, с захламленными балконами, нечистыми подъездами и разбитыми детскими площадками.
Монах без труда открыл входную дверь, они поднялись на второй этаж, где располагалась квартира номер восемь, и позвонили.