Вот, вроде вспомнил.
Плохо только то, я не смогу её быстро скастовать – для этого нужно тренироваться. Первая попытка – это обычно несколько минут концентрации… и это если всё хорошо. Вторая и третья – будет быстрее. Сотая – думаю, мгновенно.
Вот только за эти дни столько всего случилось, что я просто забыл о своей второй ступени и новых возможностях которые получил благодаря ей.
На секунду открываю глаза:
– Вы подождёте, учитель?
Вдруг он уже улетел – где я потом буду его искать.
Нир недовольно поднимает брови, но висит на месте… надо поторопиться.
Прорисовываю формулу внутри себя, по точкам и почти сразу вижу как потоки начинают зарождаться и тёмными медленными реками течь внутри. Я вижу их, я вижу как быстро наполняется контур формулы… пожалуй, в этот раз всё должно получиться быстрее чем обычно в первый раз.
Кайоши прав – потоки силы, это та штука которая любит движение. Чем чаще ты заставляешь их работать, тем легче и быстрее они откликаются на твой зов.
Вот как сейчас – всего несколько секунд и формула внутри меня уже приобрела настоящие, а не воображаемые очертания.
Медленно открываю глаза, еще не готовый отойти от того странного сна, в который погружается когда рисуешь формулы внутри себя и тихонько отталкиваю от земли.
В первое мгновение не верю
Не верю, нет.
Ступни уже не чувствуют прохладного камня на котором я стоял, а это значит только одно – получилось.
Еще медленнее, боясь спугнуть свежий поток, набираю полные легкие воздуха, расставляю руки в стороны – не обязательно, но сейчас мне так легче и начинаю подниматься выше.
Башня, Нир, весь мир остаётся где-то внизу…
– Ты решил потрогать Солнце? – слышу снизу насмешливое.
Да, я бы не против. Только Солнце слишком далеко, а вот прикоснуться к небу я уже могу!
* * *
– Первый раз, это наверное, это приятно, – улыбается парящий рядом Нир пока мы летим в сторону глубокого каньона неподалёку от башни.
– Наверное?! Вы сами должны знать такое!
– Это было давно. Так давно что я уже не помню.
Чёрт, да. Он же Бессмертный! Могло пройти и сто и двести лет с той секунды когда он впервые поднялся в воздух.
Над самим каньоном Нир меняет направление полёта и начинает спускаться. Глубокая трещина расколовшая землю в этом месте такая узкая, что Ниру приходится уворачиваться от каменных языков скал перекрывающих путь. Я лечу следом, иногда цепляясь за выступы, но быстро привыкая к новому свойству своего тела.
Ниже становится темнее – скалы над головой прячут лучи солнца, а скалы начинают отбрасывать тяжёлые тени.
Дно каньона появляется почти неожиданно. Нир касается земли первым, а потом ждёт когда встану рядом…