И вот теперь, в Пустом Дереве, которое и само по себе являлось немалой ценностью, лежало три таких шкуры.
Когда молодой охотник в первый раз увидел Горького Камня, сразу понял –он не такой как другие шаманы. И не потому что, странно одет или странно выглядит, не из-за удивительного оружия и непонятных предметов, нет. Он просто другой внутри. Отчего так и почему, Трусливый Суслик и сам бы не смог объяснить – другой и всё! Потом был Большой Костёр, где Горький Камень показал, что он действительно Великий шаман. А Пёстрый Полоз – ничтожество.
И что бы потом не говорил, какие бы страшилки не распускал Полоз про Горького Камня, Трусливый Суслик почувствовал – вот он, его шанс! Когда к шаману пошли Кулик и другие охотники он, честно, даже не догадывался для чего, но увязался за компанию, в надежде улучить момент и поговорить с Горьким Камнем. А потом случилось то, что случилось. И увиденное поразило его до самой глубины души. Колдовство – сказал Горький Камень. Колдовство, колдовство – бубнили эти дурни на каждом шагу, что бы оправдать своё поражение, а вот он, Трусливый Суслик, колдовства не увидел. Это было, это было… уменье. Да, уменье!И самое удивительное, что как раз это уменье, занимало мысли молодого охотника не намного меньше, чем проблемы с его именем.
Пока Хатак рассказывал историю с именем,я смотрел в глаза парню, а он смотрел в мои глаза. Без испуга, без вызова, без заискивания.
«А малый неплох, неплох. Чувствуется стержень»
– Чтож, слушаю тебя, Трусливый Суслик.
– Великий шаман – начал парень – я и правда не человек вождя, и не пришел вместе с глупым Куликом. Но ты мудро заметил, что нужно внимательно выбирать кампанию, с которой куда-то идёшь. И вот – он вытащил пробку из бамбукового тубуса, достал и развернул то, что там лежало – плата за урок.
Передо мной легли три листа замши. Достаточно большие, вполне можно сшить куртку на мой размер, и очень приличного качества. Тёмно-коричневого цвета, толстые, мягкие.
– Откуда такая красота – гладя ладонью мягкую поверхность, поинтересовался я.
– Это делают люди племени Мягких Шкур.
– Да, видно что, это большие мастера. – Продолжая мять замшу, сказал я – Однако, я просил с тебя только одну шкуру. И как бы мне не нравилась эта замша, нужно быть честным… два куска здесь лишние.
– Постой, Великий шаман – остановил меня молодой охотник, когда я хотел вернуть два листа замши обратно – Если бы ты взял, и эти шкуры, и Пустое Дерево, в котором они лежали то, может быть, ты не отказался бы выполнить мою просьбу?
– И какую же?
– Все называют меня Трусливый Суслик. Мне не нравится это имя. Я никогда небыл труслив, это не моё имя. Вождь и шаман моего племени не захотели дать мне другого. И потому я прошу тебя, Большой шаман Горький Камень – дай мне новое имя!