Щербаков спрыгнул на землю, растирая онемевшие мышцы. Красные огоньки удаляющихся машин скрылись за поворотом, за стоящими 158-м и 172-м танками сигналили остальные автомобили. Александр забежал вперед своего танка, показывая Обухову сдавать назад. Тот, внимательно следя, куда показывает Щербаков, медленно попятил машину. Наконец Т-72 приблизился к БТРу на достаточное расстояние, чтобы его можно зацепить тросом.
Естественно, запасной трос в бронетранспортере отсутствовал, поэтому механик с наводчиком Кравченко стали снимать тяжелый танковый трос с лобовой брони танка. Зацепив один конец троса за крюк, торчащий позади трансмиссии, они потянули второй конец к БТРу, но крюк БТРа оказался довольно мал для толстого коуша танкового торса, и при движении трос мог с него соскочить. Порывшись в бортовом ЗИПе, Кравченко вытащил кусок алюминиевой проволоки и подвязал ей трос к БТРовскому крюку, чтобы не отцепился. Солнце еще не скрылось за горизонтом, но светило откуда-то снизу, повсюду отбрасывая длинные черные тени.
«Давай потихоньку», – Щербаков стал опять показывать механику, куда нужно ехать. Обухов осторожно двинул многотонный танк, натянув трос и потащив за собой бронетранспортер. БТР доломал столбик, затормозивший его падение в пропасть и, медленно вывернув колеса, стал возвращаться на дорогу, правым бортом проходя в опасной близости от ущелья. Когда бронетранспортер выехал всеми восемью колесами на асфальт, на него забрались девять пехотинцев, выискивая, за что бы покрепче ухватиться.
«Поехали», – сказал по рации Щербаков, удостоверившись, что все девять хорошо устроились на броне БТРа.
Обух газанул, пытаясь наверстать упущенное время, отчего провисший трос резко натянулся, что-то бухнуло, как будто из металлической бочки выбили железную затычку, и бронетранспортер остался позади, заскрипев тормозами и остановившись ближе к обочине.
«Обух, стой! Куда ты рвешь!» – опять заорал Щербаков.
Сзади раздавалось нетерпеливое гудение автомобилей. Пока танк сдавал назад, его и стоящий БТР объезжали остальные машины. Кравченко показывал руками направление Обухову, тот медленно вел машину задним ходом к БТРу. Щербаков, сидя на башне, смотрел на приближающийся БТР, у которого вместо крюка в броне зияла дыра с кулак величиной. В наушниках сквозь треск помех послышался голос Абдулова: Прокат 30, доложите обстановку, где находитесь?
– Да тут у «222» трос порвался, – прокричал Александр, вспомнив, что перед маршем он записывал таблицу сигналов в свой блокнот, где БТР был зашифрован как «222».