Она стянула с себя толстовку, под которой оказалась ещё одна, но более «девчачья»: светло-серая с нарисованным белым медведем в синем шарфе. Никита быстро оделся, с большим сомнением всё же снял шлем-капюшон и оголил руки. Маша кивнула каким-то своим мыслям и извлекла из рюкзака бутерброды, металлический термос и бутыль чего-то ещё.
– Вот ешь. В термосе горячий зелёный чай, чтобы ты быстрее отогрелся после ночёвки в земле. Можно сказать, что у нас тут что-то вроде пикника! Надеюсь, у вас от нашей еды чего плохого не случается.
Никита не стал говорить, что в костюме он отлично выспался и ни капли не замёрз.
– Что ты имеешь ввиду под «у вас»? – недовольным голосом спросил он.
– Ну… Ты же с другой планеты. Только выглядишь не так, как это в кино обычно показывают. Совсем как человек, – растеряно ответила Маша, пытаясь понять, чем она обидела собеседника.
– Я и есть человек. Как и ты.
Повисло неуютное молчание. Присев на покрывало и взяв бутерброды, Никита всё не решался их откусить. По нейронному каналу Федька прошептал:
– Капитан, спектральный анализ ядов здесь не отмечает. Можешь поесть и расслабиться.
– В костюме было не холодно, – выговорил наконец Никита, – Но спасибо. И это не броня, а стандартный скафандр для дальних перелётов. Он создан для комфортной работы внутри и снаружи корабля, а так же для того, чтобы выжить при любой аварии, – сам не понимая зачем, он хмуро рассказал это.
Девочка улыбнулась, хотя вид у неё оставался виноватый.
– Ты прости меня, – заговорила она, когда Никита начал есть, – Я сперва подумала, что ты – какой-то сумасшедший или ещё что. Сейчас чего только у людей в голове ни происходит. Как мама шутит, «Никогда не знаешь, что там у человека по ту сторону черепа». Мне стало страшно, поэтому я позвонила тёте, а она велела вызвать полицию. Но, когда увидела, как ты прыгал, как ты бежал, как за тобой гнались, как тебе стреляли в спину… – голос её сорвался, в глазах появились слезинки. Казалось, она сейчас разревётся, – Я так испугалась за тебя! Я не хотела этого! Прости, пожалуйста!
Никите теперь самому стало неловко: он сидел в одежде, принесённой Машей, ел бутерброды, сделанные её собственными руками, но до сих пор думал о ней плохо.
– Всё хорошо! Всё хорошо! – поспешил заверить её он, – Видишь! Я жив-здоров! Ты не виновата!
– Правда? – с надеждой в голосе спросила девочка, – Ты правда не обижен?
– Правда, – ответил Никита. Браслет мозгового декодера в этот момент издал не особо громкий, но противный звук. – Ой! Он включен? – удивился Никита.
– Извиняюсь, капитан, – сказал Федька, – Я включал его, чтобы проверить, но не выключил.