Готовясь к приему гостей, Тиль постаралась на славу. Форель в соусе из белого вина сменялась мелкой дичью, плававшей в острой подливе. К вымоченным в красном вине, натертым дроблеными ягодами можжевельника и зажаренным до золотистой корочки ломтям кабаньего окорока она подала капусту, тушенную с имбирем.
Марианна всю ночь сопровождала Робина в патрулировании Шервуда. Когда они вернулись домой, она успела только принять ванну и поспать, пожертвовав завтраком в пользу сна. И сейчас она, сохраняя ради хозяина дома благопристойные манеры, умудрилась отдать должное каждому блюду так, что ее начало клонить в сон. С трудом удержавшись от зевка, она поймала нежный и насмешливый взгляд Робина. Он тоже всю ночь провел в седле, но оставался бодрым и полным сил, словно, как любила пошутить над ним Кэтрин, был действительно выкован из стали.
– Позвольте заметить, миледи Марианна, что вы чудесно выглядите, хотя кажетесь немного усталой, – сказал Эдрик, с ласковой улыбкой глядя на Марианну. – Ваш мужской наряд – дань удобству подобной одежды для верховой езды?
– Оставь деликатность, Эдрик, и спроси мою жену прямо: означают ли ее оружие и наряд то, что она опять занялась ратной службой? – рассмеялся Робин.
– Неужели ты позволил ее светлости вернуться к ратным делам? – последовал его совету Эдрик, все же из деликатности обратив вопрос не к Марианне, а к Робину.
– Как видишь, позволил. Поэтому она и выглядит так чудесно! – с улыбкой ответил Робин и, встретившись взглядом с Марианной, поцеловал ей руку.
– Ее светлость всегда удивляла меня тягой к оружию, но не опасно ли твое позволение для жизни и здоровья графини Марианны? – нахмурился Эдрик.
– После того как ее светлость продержалась в бою на мечах против его светлости и его брата почти четверть часа, полагаю, что позволение Робина опасно для жизни и здоровья того, кто легкомысленно примет нашу госпожу за слабого противника! – усмехаясь, заметил Джон.
– Но вы, конечно, не применяли полную силу, сражаясь с графиней Марианной, и надеюсь, обошлись неотточенными клинками? – строго спросил Эдрик.
– И ты задаешь такой вопрос, после того как с детства привил нам презрение к тупому оружию? – рассмеялся Робин и, поймав недоверчивый взгляд Эдрика, подтвердил: – Все три меча были отточены наилучшим образом. Конечно, мы не обрушились на Марианну с полной силой, но справиться с ней уже нелегко! Она ловкая и проворная, как дикая кошка! Даже умудрилась разрезать рубашку на груди Вилла, не задев его самого. Порез – и ни капли крови!
Эдрик одобрительно покачал головой и посмотрел на Марианну с невольным уважением: он очень высоко оценивал воинское искусство обоих братьев. Забыв о почтительности к ней как к графине и о самой ее женской природе, он невольно воскликнул: