Безмолвно он поблагодарил Марианну за великодушие. Если бы она кричала так в Ноттингеме, он бы лишился рассудка.
– Ты что, хочешь, чтобы я тебе руку отпилил? – проворчал Джон, заставляя Вилла протянуть обратно запястье с железным кольцом и обрывком цепи.
Когда все закончилось, Робин приказал Эллен подавать ему кубки с лекарствами в той очередности, как они были расставлены, и поил их содержимым Марианну, которая покорно глотала, не разбирая вкуса. Боль покинула ее тело, внутри разливалась легкая, звенящая слабость. По мере того как она пила, голоса Эллен и Кэтрин становились отчетливее. Она почувствовала прикосновение их рук, ощутила спиной тепло сильной руки Робина, поддерживавшей ее. Она пила и не сводила глаз с лица Робина – неимоверно усталого, осунувшегося, с его глаз – бездонных, ставших неестественно огромными, с его сжатых губ. Когда он отставил в сторону последний кубок, она спросила, с трудом шевельнув губами:
– Я умираю?
Робин услышал ее вопрос и, улыбнувшись неожиданно светлой улыбкой, отрицательно покачал головой:
– Нет, милая, ты не умрешь.
Когда проворные и ласковые руки Кэтрин смыли засыхающую кровь с ее ног, Робин помог Эллен переодеть Марианну в широкую рубашку, вскинул на руки ее легкое тело, ставшее почти невесомым для его сильных рук, и отнес ее на постель.
– Мне холодно, – еле слышно сказала Марианна, когда он укрыл ее покрывалом, а Эллен засунула под него большой предмет, завернутый в провощенную ткань.
– Это лед, – ответил Робин. – Потерпи. Позже дадим тебе горячего вина с медом и положим к ногам грелку. А пока потерпи – кровь только что остановилась.
– Хорошо. Но я очень хочу спать, – прошептала Марианна, вытягиваясь на постели. – У меня больше нет сил противиться сну.
– И не стоит. Спи, милая, – улыбнулся Робин, дотронувшись губами до ее лба. – Тебе теперь надо спать.
– Ты будешь рядом, когда я проснусь?
– Да, – ответил он.
Она посмотрела на него и усмехнулась с невыразимой печалью.
– Помнишь, ты утром спросил меня? – и, закрыв глаза, сказала: – И ты теперь ты знаешь…
– Да, теперь я знаю, – ответил Робин, вспомнив вопрос, который он задал ей, даже не догадываясь, что так быстро и так страшно получит ответ.
Она не услышала его слов, провалившись в глубокий сон. Робин медленно провел ладонью по ее щеке и поднялся, чувствуя сейчас, когда все закончилось, дрожь усталости и напряжения во всем теле. Он посмотрел на Кэтрин, которая склонилась над маленьким белым свертком. Почувствовав его взгляд, она выпрямилась, прижала сверток к груди и посмотрела на Робина полными слез печальными глазами.