– Слова, достойные отца Тука! – усмехнулся Вилл, выразив несогласие с решением брата. – Ты уверен, что не хочешь вернуться?
– Я уверен в том, что хочу быстрее уехать отсюда и вернуться домой. Прав я или нет, судить не тебе, Вилл. Только Марианна вправе упрекнуть меня в том, что я оставил его в живых. Странно, что ты сейчас не можешь понять меня. Достаточно сделать один шаг в сторону с пути, чтобы потерять его навсегда.
Вилл помолчал, сознавая правоту брата, но отвергая ее всем сердцем.
– За что ты ему не признателен? – только и спросил он, подавив свой протест.
– Он уехал во Фледстан только для того, чтобы дать нам возможность проникнуть в Ноттингем под видом ратников, которых Гай послал с ним. Попутно я наконец узнал в точности, кому обязан тем, что Марианну не замучили до смерти во Фледстане.
Они сели на лошадей и весь обратный путь больше не обмолвились ни словом. Возле коновязи их встретил Дэнис. Едва дождавшись, пока Вилл спешится, он прыгнул отцу на шею и крепко обхватил его руками. Слезы сыпались из его глаз, словно крупный горох.
– Будет, сынок, будет тебе! Не плачь! – прошептал Вилл, целуя сына и прижимая к груди.
Дэнис, пытаясь справиться со слезами, гладил Вилла по лицу, не сводя с отца глаз. Вспомнив о Робине, он порывисто обернулся к нему и воскликнул хриплым от слез голосом:
– Крестный! Знаешь, за что я тебя люблю больше всего? Ты всегда держишь свое слово!
Робин рассмеялся, потрепал мальчика по волосам и ушел к себе.
Он переступил порог, и его окутали мягкий полумрак и ласковое тепло. В камине горел небольшой огонь, возле кровати сидела Клэренс и держала руку Марианны в своих ладонях. Робин снял с себя оружие, сложил его на скамье и склонился над Марианной.
Ее лица почти не было видно из-за компрессов, которыми его обложила Эллен. Только сомкнутые ресницы и губы, из которых вылетало слабое, но ровное дыхание. Робин осторожно сдвинул один компресс и дотронулся до лба Марианны. Возле него тут же появилась Эллен и сердито оттеснила Робина.
– Жара нет, с ней все в порядке, насколько это возможно в ее состоянии. Ступай в купальню, а потом ложись спать хоть в комнате сестры, – говорила она, ловко меняя высохшие компрессы на новые, пропитанные травяным отваром. – Я все сделала, как должно, ожоги и рубцы скоро заживут. Клэр, дай брату полотенце и чистую одежду!
Робин отвел руку сестры и глухо сказал:
– Позже. У меня осталось еще одно дело.
Он обвел комнату медленным взглядом и, не найдя то, что искал, выдохнул:
– Где?!
– На кладбище, – ответила Эллен. – Джон позаботился о погребении.