Мечислав внимательно смотрел на эту невероятную картину. Молодой человек видел, как ураган стих, а дым развеялся, все огни пронизывающие стены только что появившегося здания погасли. Взгляду историка открывалась во всём своём великолепии возрождённая Фара Витовта – когда-то один из самых больших храмов всего Великого княжества Литовского.
Помедлив мгновение, молодой человек сделал шаг вперёд… и в ту же секунду взлетел вверх. Пролетев по воздуху более ста метров, Мечислав опустился на крышу только что возрождённого им здания. Перед его взглядом расстилалась большая и безлюдная Советская площадь. Историк взмахнул мечом, и яркое фиолетовое сияние пробежало по серому гродненскому небу. Неподалёку от храма, служившего теперь своеобразной смотровой площадкой для необыкновенного молодого человека, стало расти, в дыму и пламени, здание ратуши. Невысокое строение, с изящными классическими портиками и внутренним двором, очень быстро поднялось над серой мостовой, а чуть поодаль уже бушевал другой ураган. С южной стороны площади, переливаясь и подрагивая в воздухе, поднимался всё выше огромный дворец Радзивиллов. Очень быстро на здании, протянувшемся более чем на девяносто метров в длину, появились два фронтона и высокая барочная крыша. А с восточной стороны площади уже вырисовывались другие, горящие огнём, стены. Главный фасад дома, известного в городе как Баториевка, стал длиннее в два раза. В центре этого бывшего королевского дворца появился большой арочный проезд во внутренний двор, а над крышей вознеслись шпили трёх башен, увенчанные звёздами. Чуть поодаль от площади, за зданием большой, построенной ещё в советские времена, гостиницы, Мечислав увидел поднявшийся в вихре дыма крупный барочный дворец Огинских. На месте ампирного здания дворца Текстильщиков появились массивные, богато украшенные лепниной, постройки, а на улице Советской вырос высокий и суровый на вид костёл Доминиканцев, башни которого разбрасывали искры на брусчатку тротуара. Наконец, неподалёку от основания Фары Витовта ярко сверкнула жёлтая вспышка и возник бронзовый памятник королю Стефану Баторию. Сидя на коне монарх указывал мечом на восток, в сторону земель своего заклятого врага – Ивана Грозного.
Мечислав удовлетворённо смотрел на преобразившийся почти до неузнаваемости город. Он раскинул руки и стал медленно поднимать их над собой. Меч в его правой руке пылал огнём и переливался яркими цветами, а в небе над историком то и дело сверками белые вспышки…
Владимир резко открыл глаза и сел на кровати. Было уже ранее утро. Жена минчанина мирно спала рядом. Историк провёл рукой по лбу: