– Чё припёрлись? – Не дожидаясь объяснений, начинаю прикрывать дверь.
– Мы не к тебе, а к твоим родителям, – заявила председатель УЧКОМА Мамина Наташа.
С ней мы учились с первого класса. Отличница, красавица, душой комсомолка и даже парторг, но уж очень похожа на мою маму в период её девичества. Я ей симпатичен, но мой статус отстающего в учёбе хулигана претит заводить со мной дружбу. А я и не настаиваю. У меня уже появилась своя любовь, и я её и не скрываю.
Мама почувствовала, что возле двери заминка, и быстрым шагом пришла с кухни.
– Саша, там кто?
– Майя Петровна, это мы, члены УЧКОМА. – Малина решила начать выполнение назначенной миссии.
В общем, был чай с пирогом и беседа, причём она не за мою успеваемость, а просто так.
Под конец мама сама задала вопрос: «Девочки, а как Саша учится?»
Малина, за мою любовь не к ней, раздражение мало скрывала, но, мечтая переориентировать, готова была закусать меня, хотя порывы к примирению у неё всё же случались – как мартовское потепление на среднем Урале.
– Вы знаете! Плохо, – горестно выдохнула она. – Вот сегодня, например, Саша получил кол по истории.
Моя надежда на её нерешительность рухнула. Эта откровенная зараза решила меня подставить по полной, и думаю, что причиной тому был троллейбус, из‑за которого мы накануне поругались.
…Я частенько ездил на троллейбусной колбаске, а, чтобы сократить расстояние от остановки до школы, научился, тормозя по накатанному машинами снегу, съезжать с дороги в сугроб обочины. Она это увидела и с беспокойством высказала мне мою неправоту. Вообще-то это часть другой истории, но тогда мы с ней в холле школы первый раз откровенно поругались, и это уже была не детская притирка характеров, а настоящее следствие с последствием…
Историю я уверенно знал на пять. Просто, взахлёб дочитывая книгу об Александре Македонском, у доски тройку раз я нарёк Невского Македонским. Думаю, что он это пережил с достоинством, так как его деяния я описал в точности согласно учебнику – он-то промолчал, чего не скажешь о вспотевшей за него учительнице! Моё примирительное объяснение она слушать не стала и поставила кол. Он-то как раз и послужил Наташке поводом, чтобы войти в мой дом и поквитаться за мой нервный посыл её во “леса”!
От пионерского заявления Наташи у всего доблестного УЧКОМА на лицах появился румянец, так как после дружеского чаепития выглядело это откровенным стукачеством, а так делать нехорошо – чему учили наши дворы, школы и детские рассказы о дедушке Ленине!
Для моей мамы откровение оказалось незапланированным – она ахнула и, схватившись за сердце, налилась краской.