Я могла им гордиться.
Мы прошли еще немного, болтая о том о сем. И тут меня неожиданно накрыло чувство, теплу которого я обрадовалась однозначно больше, чем ранее появлению звездного друга.
– Андрес, похоже, меня зовут, – со счастливой улыбкой произнесла я и коротко прикоснулась губами к его щеке.
– Удачи! – пожелал мне мой самый непонятный друг, и я закружилась в снежной метели.
На ходу я, однако, готовило сильное заклинание.
– Ковен! – крикнула я, надеясь, что мой хозяин догадается и откликнется раньше, чем на меня понесутся заклятия или острые металлические предметы.
Но я в удивлении застыла на месте. Никаких перевернутых ящиков, столбов пыли, размазанной по полу крови (случалось) и в помине не было, местность же наоборот очень сильно напоминала мне злополучную комнату-квартирку моего заклинателя.
Только на этот раз здесь было прибрано, что само по себе наводило на пугающие мысли, за столом, увеличившимся размером вдвое, рядком было расставлено штук шесть стульев, с которых на меня с глазами по пять серебрушек смотрели незнакомые парни.
Минуту никто не говорил ни слова, я же не догадалась убрать нарастающую метель в своей руке, и она нежно лизнула лампочку на потолке. Лампочка не выдержала таких ярых проявлений чувств и истерично закачалась на проводе.
Ковен, которого я, тем не менее, смогла различить среди уставившихся на меня мальчишеских лиц, все больше приобретал сходство с помидором. Я, жалея лампочку, наконец-то развеяла метель, и тут в тишине раздались первые залихватские слова, произносимые чуть хрипловатым голосом:
– Так это и есть твоя боевая подруга, а, Ковен? Что ж ты заставляешь девушку постоянно быть в режиме полной готовности?
Парни расслабленно заржали, но я успела сообразить, кто обратился к моему заклинателю: небесно-голубой взгляд, разве что не такого глубокого оттенка, как у Ковена, все это время упирался в меня. Его обладатель выдвинул из-под стола предусмотрительно припасенный седьмой стул, и я села рядом с повелителем, непривычная яркость щек которого подсказывала мне подождать с расспросами.
Оглядев стол и любопытные лица собравшихся, я заключила, что здесь что-то празднуют.
– Ну, знакомь, Ковен, – продолжил тот же парень, оказавшийся от меня по левую руку. – Или ты от смущения дар речи потерял?
Ковен задохнулся в хлынувшем смехе. Я по-прежнему ничего решительно не понимала:
– Вы кто, простите?
Парень, разговаривавший со мной, хитряцки улыбнулся.
– Мы закадычные приятели вот этого бедолаги, – он указал на постепенно розовеющего Ковена, – можно даже сказать, приятели по несчастью.