Еще из известных мне духов серебро получил Энди Трианг, золото – всезнайка Дорадо (кто-то шепнул, что Шенди нашел-таки себе невесту, судя по тому, как он любовно вцепился в медаль; после хихиканий некто второй поддержал шутку, указав на то, что шафером у них будет диплом с отличием), также золото заслужил Монокерос, как лучший на курсе (ему так идет белый смокинг! Настоящий единорог!), и второй в списке, с кем мне не выпадало шанса пообщаться – Рудвиг Паво. Высокий парень с волосами оригинального фиолетово-синего цвета в пестром бирюзово-лазурном костюме. У него были такие длинные ресницы, что я всерьез задумалась о компетентности своих.
И, конечно же, блестящая медалька досталась мне. И сомневаться не стоило в том, какого она будет цвета, хотя для Академии это все равно мало имеет значения. Я невольно лучилась гордостью, когда под аплодисменты растроганная завуч вручала мне диплом, а нэт Офици надевал на шею ленту.
А потом – о милостивые звездные боги! – потом вышли «Нити»! Настоящие живые «Нити»! Как хорошо, что никто из них серьезно не пострадал… Я снова видела их, и теперь так близко. Музыканты – две девушки и трое молодых парней – улыбались нам во всю ширину зубов, и играли музыку – ту самую, что всегда отзывалась в моем сердце.
Меня на удивление много приглашали на танец. Я сама не ожидала, что столь популярна. Помимо журчащего, как горный ручеек, Рикки Делфа, среди пригласивших были Монокерос, Трианг («У тебя сегодня солнце сияет в волосах»), Соул, – соизволил-таки отлепиться от Лизы, – еще пара знакомых с курса, и даже Бивел Ариес, которого я так позорно (не буду лукавить, получить от девушки все-таки позорно) одолела на последнем поединке.
Помню, как на меня бросал гордые взгляды Рудвиг Паво, но, видимо, внутренние нормы не позволили снизойти ему до моего уровня. Впрочем, ни одна девушка, с надеждой бросающая на него затуманенные взоры, не удостоилась этой чести.
Во время очередного танца с Триангом я так сильно крутанулась, что у меня зазвенело в голове. Но уже через секунду выяснилось, что этому не взятый темп виной – а я, не заметив теплого грудного чувства, некоторое время игнорировала сигналы Ковена. Так что последнему ничего не оставалось, как постучать меня по макушке. Изнутри.
Еле скрывая воодушевление, я извинилась перед Энди и поспешила в коридор, чтобы там, вдали от шума, произвести перемещение. На выходе из зала меня поймал за руку Марв, теперь демонстрирующий все оттенки бледности. Он что-то маловнятно пробормотал о том, куда я ухожу, а я лишь улыбнулась, сказав, что меня ждет неотложное дело. Он смирился, покорно отпустил мою руку и проводил взглядом. В самом деле, что это сегодня с ним?