– Боже мой! – только и успел воскликнуть Эдвард.
Сделать уже нельзя было ничего. В следующее мгновение выступающие, словно зубья у терки, камни прошлись по «Улиссу» от носа до кормы, смяли его и отбросили на несколько десятков метров в сторону. Но не вышвырнули обратно в пространство, а словно магнитом притянули к себе, не позволив улететь ни одному, даже самому маленькому, обломку. Трос, привязывающий Эдварда к звездолету, лопнул (потом он обнаружил, что трос не лопнул, он был слишком прочным, чтобы лопнуть: разрушилась обшивка, и на другом конце троса был прицеплен небольшой ее кусок), и его отшвырнуло на камни, мимо которых он удачно пролетел спиной вперед, а затем попал в какую-то неглубокую выемку, смягчившую удар. Так что можно с полной уверенностью заявить, что при катастрофе Эдвард отделался легким испугом. Все это заняло считанные секунды и произошло в полной тишине (звуковые волны, как известно, передает атмосфера, а на поверхности астероида никаких газов не наблюдалось).
Аналитический ум Эдварда быстро оценил характер катастрофы, ее последствия и шансы выжить после нее. Он сразу же понял, что им крупно не повезло, ведь вероятность столкнуться с астероидом в «мертвом» космосе приближается к нулю. А при том, что радар противометеоритной защиты не работал всего два дня и до этого не показывал никакой опасности, то этого столкновения вообще не должно было быть. Однако обломки «Улисса», разбросанные на большой площади, демонстрировали реальность произошедшего события. И тогда Эдвард, отбросив сомнения, стал делать то, что требовалось сделать в первую очередь – начал вызывать Фрэнка. Вдруг ему нужна помощь? И через несколько минут уже занимался его спасением из-под обломков.
Единственный шанс на спасение Эдвард видел в том, чтобы, собрав из разбитых частей передатчик, отправить сообщение о крушении на аварийной волне. И с первого же дня, отбросив сомнения, начал заниматься исключительно этим делом, изредка отправляя Фрэнка на исследование так некстати оказавшегося на пути астероида, ставшего их домом, тюрьмой и в ближайшем будущем кладбищем.
Когда спасательная капсула со сбегающим Фрэнком огненной струей прочертила черное небо, Эдвард проводил ее долгим взглядом. Оставшись один, поняв, что его безжалостно предал тот, кого он много лет считал своим лучшим другом, он просто вычеркнул его из своей жизни, а не стал биться в истерике. Для этого у него был слишком сильный характер. Вычеркнул, но когда представилась возможность хотя бы попытаться отплатить за предательство, он и не подумал о мщении. День за днем, неделя за неделей, сжав зубы, он разбирал куски «Улисса», и через два месяца напряженной работы после бегства Фрэнка включил собранный на живую нитку передатчик и заговорил в микрофон. Передачу до конца довести ему все же не удалось. Жестоко потрепанные сильнейшим ударом, схемы не выдержали, и передатчик замолчал навсегда. Поняв это, Эдвард стал делать то, для чего и была создана патрульная служба. Он начал изучать астероид. Он исследовал плато, на котором лежали остатки звездолета, затем стал делать более далекие походы к лежащим на горизонте холмам. Конечно, походы требовали повышенного расхода кислорода, но Эдвард не стал экономить в данном случае. И в один из первых же выходов наткнулся на удивительную площадку. В центре ровной, как стол, не загроможденной обломками каменной поверхности размером с футбольное поле находилась большая овальная плита, сделанная из какого-то темного металла, с рельефным рисунком на поверхности, свидетельствующим об ее искусственном происхождении. Не веря своим глазам, Эдвард долго рассматривал плиту и рисунки на ней, пока вдруг не обратил внимания, что некоторые характерные выступы рельефа отражают свет его фонаря иначе. Словно они вытерты от частых прикосновений. Повинуясь наитию, он прикоснулся к ним рукой в скафандре. И часть плиты сдвинулась, открыв вход внутрь астероида. С замирающим сердцем Эдвард по ступеням спустился вниз. Крышка закрылась, включился свет и он обнаружил, что находится в помещении, напоминающем шлюзовые камеры на звездолетах.