– Я в общем-то не из пугливых, родился и вырос в условиях, где за себя нужно было бороться. Хлюпикам там было не место. Но здесь было что-то сверхчеловеческое, и страх появился сам собой, быстро заполнив все мое существо. Ноги отказались двигаться, и я в ужасе замер, только что не падая на колени. По-прежнему ни одного звука не было слышно. Но в тишине сверху, над статуей, внезапно громом раздался треск. Я непроизвольно взглянул туда. Часть свода над статуей начала опускаться, сильно прогнувшись книзу, и тогда статуя пришла в движение. Ее руки поднялись и уперлись в потолок обеими ладонями. Снова раздался треск, и потолок под их давлением, снова выгнувшись вверх, вернулся на свое место.
– Какая же чудовищная сила скрывается в ее руках! – промелькнуло у меня в голове, ведь им приходилось преодолевать давление многих, может быть, тысяч или миллионов, тонн готовой обрушиться породы.
– Мой страх сразу исчез. Быстро приходя в себя, я снова взглянул в лицо ожившей статуи. Ее взгляд был по-прежнему направлен на меня. Но теперь это не был грозный взгляд разгневанного существа, выведенного из многолетнего равновесия неразумным пришельцем. Теперь в нем было понимание, мудрость веков и спокойствие. Взгляд статуи переместился в направлении коридора, откуда я появился в этот мир, и снова вернулись ко мне. Она словно говорила – уходи, спасайся. Я развернулся и побежал. Опрометью выскочив в галерею, я заорал что-то про обвал. В общем, все поняли что к чему и бросились прочь. А затем все вокруг затряслось, послышались удары и шум падающей породы, закрывающей нам путь на поверхность.
– Спроси любого из нашей смены, кто первым подал сигнал к спасению, никто не скажет это точно. В наступившей кутерьме это выскочило у всех из голов. Некоторые утверждали, что первыми сигнал об угрозе обвала подали именно они. И до сих пор убеждены в этом. Что ж, пусть так и будет. Я не претендую на роль спасителя, ведь и в самом деле не я спас людей от гибели.
Рассказчик надолго замолчал, словно заново переживая перипетии своей удивительной невероятной истории.
– А что было дальше? – наконец, спросил я.
– А дальше было сидение в ожидании спасения, – невесело улыбнулся он, – я-то знал, что нас каким-то образом должны вытащить отсюда. Иначе меня не выпустили бы живым из того удивительного места – зачем было убивать позже, если статуя могла легко прихлопнуть меня сразу? В этом не было бы логики, а рассуждать, сопоставлять одно с другим я умел всегда. И, что самое трудное, была невозможность поделиться пережитым, переполняющим меня, с кем бы то ни было еще. Я даже жене не рассказал об этом, чтобы она не подумала, что я спятил под землей. А потом появился ты…