Неужели Хокин собирался это сделать? Серьёзно, мать твою? Первый раз за столетия заняться сексом с женщиной? Он решил нарушить все правила Мемитимов, и сделать это с наслаждением. А ещё нарушать правила, он будет с самой потрясающей женщиной, которая имела полное право ненавидеть его за роль в защите жестокого убийцы, который охотился на неё. Черт, он начинал ненавидеть себя.
Он обнял Аврору за талию, и вся ненависть испарилась под жаром желания, которого он так давно не испытывал. Нет. Он никогда не испытывал такого непреодолимого желания быть с кем-то не временно, а всепоглощающе. То, что происходит между ними, возможно, не первый шаг к вечности, да и из-за того, то Хокин Мемитим не может иметь этого ни с кем, кроме другого ангела.
Внезапная мысль о том, что однажды он возьмёт ангела в пару, потрясла его. Хокин предполагал, что пройдёт все испытания Мемитимов и превосходно выполнит свою работу на Земле, затем присоединится к Совету, а уж потом найдёт себе женщину.
Но когда Аврора коснулась губами линии его челюсти, а руками ласкала чувствительную кожу на спине там, где когда-то были крылья, мог думать только о том, чтобы быть с ней. И ему плевать, сможет ли Аврора облегчить боль. Он всю жизнь Мемитима заботился о других, кто этого не заслужил. Каждый подонок, которого он защищал, съедал частичку души, и Хоку давно пора сделать что-то жизнеутверждающее для себя.
Вот, и это он тоже хотел изменить, если бы попал в Совет Мемитимов. А теперь, Хок чертовски уверен, что этого не произойдёт, чувство потери в месте, где раньше были крылья, болезненно ясно это подтверждало.
— Нет, — выдохнул он, отстраняясь. Он споткнулся, опрокинув поднос, стоящий на тумбочке. Всё содержимое и бутылка водки полетело на пол и разбилось, разбрызгивая повсюду алкоголь.
— Эй, — с тревогой в голубых глазах, позвала Аврора. — В чём дело? Ты в порядке?
Абсолютно, нет. Он больной на всю голову.
— Да, — выдохнул он. — Извини, просто… Давно такого не было.
— И у меня, — тихо призналась она.
— Сколько?
— Несколько лет. А у тебя?
Он фыркнул.
— Несколько веков. — Очень долгих веков.
— Серьёзно? — Она подошла к нему, а полные груди дразняще подпрыгивали на каждом шагу. — Ого.
— Мы вынуждены давать клятву о целибате.
— Проклятье, — произнесла она, останавливаясь. — Тогда мы не можем заняться сексом.
— Чёрта с два. Нужно просто выкинуть это из головы.