— Когда потом?
— После тщательного осмотра в ЦБП.
Склонив голову, она поцеловала Хокина.
— А после этого?
— А после, я сам тебя тщательно осмотрю.
— Эй. — Мэддокс тряхнул головой. — Не знаю, что здесь происходит, но Хок, ты же знаешь правила о праймори и Мемитимах?
— Да по фиг, — отмахнулся он.
— А я, кстати, Мэддокс. По идее, ты не должна обо мне знать, но, судя по всему и, по словам Хокина, правила — всего лишь черновой проект. — Он взглядом передал Хокину, что им предстоит разговор. — И сейчас, я ухожу.
В мгновение ока он исчез, но на его месте появился ослепительный белый свет, льющийся в её дом и напоминающий инопланетный корабль из кино.
— Хокин?
Он стоял с каменным выражением лица, и по Авроре прокатилась волна беспокойства. Неужели они и пяти минут не могут прожить без проблем?
— Мне надо идти. — Он встал вместе с ней, а затем аккуратно усадил. — Но я вернусь.
Она почему-то не успокоилась.
— Идти куда?
— На Небеса. — Он смотрел на свет, но сложно было сказать, о чём он думал. — Совет Мемитимов хочет меня видеть.
Нет. О, нет.
— Я не хочу, чтобы ты уходил. — Она в отчаянии схватила его за предплечье, будто могла удержать на месте вечно. — У меня плохое предчувствие…
Тряхнув головой, он обнял её лицо ладонями и посмотрел прямо в глаза.
— Это своего рода безвариантная ситуация. Убежать от света мы не можем. Я вернусь. Но слушай меня, если я по неизвестным причинам не вернусь, о тебе позаботиться Мэддокс.
— Ты сказал, что вернёшься!
— Таков план. Не могу придумать, почему не вернусь. Но Совет творчески подходит к наказаниям, так что посмотрим, что будет. И знай, Аврора, ты не без причины стала праймори. — Он улыбнулся и продолжил с гордостью в голосе: — Ребёнок, которого ты носишь, особенный. Я это чувствую. Несмотря ни на что, мир станет лучше благодаря нам. Благодаря тебе. Все получится, как надо.
Аврора хотела верить Хокину и могла сказать, что он тоже хотел в это верить. Но когда поцеловал её на прощание, проснулось слишком много сомнений. И когда он вошёл в свет, она очень боялась, что видела его в последний раз.
Хокин с тяжёлым сердцем вышел из света в пустое пространство. Буквально пустое. Там не было ничего кроме белой пустоты. И его матери, одетой в белое. Хорошо, что у неё алые крылья. Хоть какое-то пятно цвета.
— Здравствуй, сын мой.
Она, в самом деле, решила сейчас разыграть семейную карту? Ладненько, он подыграет.
— Привет, мама. Значит, ты вытянула короткую соломинку?
— Короткую соломинку? Это что-то из человеческого мира?
И после этого Хок понял, почему до недавнего времени Мемитимы воспитывались людьми. Ангелы, которые редко покидали роскошь Небес, не понимали людей.