Это получается, что мы с тобой в соседних батальонах воевали? Только я уже полгода, а ты выходит только призвался и сразу такое тяжелое ранение!? Когда пошли в атаку, вернее в контратаку, меня тоже ранило. В отличие от тебя, считаю что легко. В правую руку и левую ногу. Но как говорится – обошлось. Я теперь ходячий больной. Более – менее двигаюсь на костылях. Уже приноровился. Ты давай, держись! Я если что, рядом, всегда помогу. Ну, мне пора идти на перевязку. До скорого!
Переговорив с Василием, я впал в забытье. Мне виделись волжские просторы. Наша деревня. Как мы бежим купаться на Волгу. Сенокос на волжских лугах. Дом, мать, хлопочущая у русской печки, отец, колющий дрова, сестры, кормящие кур, гусей и доящих корову. Как хорошо, уютно, себя чувствую в домашней обстановке. Но вот появляется кулак Афанасий и громко кричит: «Что разлёгся? Поворачивайся!».
Я открыл глаза и увидел людей в белых халатах.
– А ну привстань. Сейчас будем тебя перевязывать. Фельдшер стал разматывать бинты и отрывать повязки от ран. Я вскрикнул от резкой боли.
– «Терпи казак – атаманом будешь» – сказал фельдшер. Я стиснув зубы стал терпеть адскую боль. Врач посмотрел мою грудь и произнес: «Ну с, рана затягивается, но до выздоровления очень далеко. Вас батенька будем перевозить в Воронеж в госпиталь для дальнейшего лечения. Так, что как подойдут подводы отправим вас в тыл. Вы отвоевались голубчик». После этих слов доктор подошел к следующему раненому.
Пришел Василий и спросил: «Ну как? Что сказал доктор»?
– Сказал, что отправит в тыл, в Воронеж и сказал, что я отвоевался.
– Ну, то, что ты отвоевался это и так ясно. Главное чтобы выжил.
– А что могу умереть?
– Ты же видишь, раны еще не затянулись, ты весь кровоточишь, потерял очень много крови, да и бинты старые. Правда стираные, медсестры стараются, но может и заражение быть.
– Ты меня не пугай.
– Да это я так, для сведения сказал. А что в тыл, так это хорошо. Там уход получше.
– Василий, а ты грамотный?
– Да, я в Сызрани закончил церковно-приходскую школу.
– Ты просто молодец, а я безграмотный. Ты можешь написать письмо моей жене Варваре, что я жив, лежу в лазарете, и скоро выпишут.
– Могу. Так ты на Варьке женат, на соседке?
– Ну да.
– Такая бойкая дивчина? Надо же. А моя Паша как поживает?
– Она живет с матерью. Отца тоже на германскую отправили.
– Она еще замуж не вышла?
– Нет, да и не за кого. Всех парней отправили на фронт. Тебя олуха вспоминала.
– А что вспоминать? Родители решили переехать в город, разве я мог их ослушаться? Вот и разлучились.
– А ты в Сызрани чем занимался?