А люди, по-прежнему, будут страдать.
Вы скоро привыкнете, смерть наблюдая,
Привыкнете к боли и к страху в глазах,
Научитесь жить, сквозь себя пропуская,
И смену сдавая про всё забывать.
Цинизм станет самым святым оберЕгом,
Хранителем ваших измотанных душ,
Мостом, что проходит над тёмною бездной,
Над бездной страданий и горестных мук.
Поток пациентов, где многие скажут,
Что Скорая помощь должна угождать,
Вас будут пугать, что начальство накажет,
Но вам, от усталости, будет плевать.
Но будут и те, кого будет вам жалко,
Где искренне будете вы сострадать,
Из всех сил стараясь вы будете страстно,
Со всею душою от боли спасать.
Никто не научит, никто не покажет,
Со временем сами поймёте все вы,
Найдите в себе теплоту, что укажет,
И свет сохраните в себе доброты.
«Я прошу вас, не читайте,
Снова нудную мораль,
Лучше выпить спирта дайте,
Иль пошли вы все к чертям!
Да я пьян и что такого,
В чем вина моя сейчас?
То, что спал возле забора?
Так не дома же у вас!
Моя жизнь, мои устои,
Хочу пить и значит пью,
Что мне ваши разговоры?
Их я слышать не хочу.
Я быть может хочу сдохнуть,
Как собака, прямо здесь,
Под дождём хочу промокнуть,
У меня ведь право есть!
Ну и что, что напрягаю,
Я харизмою своей?
Ссу в подъездах? Ну не знаю,
Ну бывает. Что ж теперь?
То, что люди вызывают,
Хрен бы с ними, мне плевать,
Говорите вас гоняют
На алкашный мой пустяк?
Коль приехали, лечите,
Вот нога, она болит,
Вы тут матом не орите,
У меня друган здесь спит.
Не хотите, как хотите,
Сам до друга добреду,
И бумажки мне не тычьте,
Ничего не подпишу.
Гражданин страны свободной,
Знаю я свои права.»
И с дворнягою безродной
БОМЖ уплелся в никуда.
Я смотрю на фото в рамке,
В шубе девушка стоит,
Возле темной красной Мазды,
Взгляд улыбчивых магнит.
Подпись снизу, год и город,
Восемь лет тому назад,
В коридоре слышу грохот,
Слышу чей-то громкий мат.
Восемь лет, мелькают цифры,
В мыслях ветром пронеслись,
Собираю молча иглы,
И смотрю на бледный лик.
Вот она лежит в постели,
Смотрит молча в потолок,
Полчаса искал я вены,
Чтоб прокапать, хоть чуток.
Шок токсический, давленье
Пятьдесят на полный ноль,
Наркотой сожгла все вены,
В пах колола димедрол.
Гепатит и ВИЧ в коктейле,
На бедре растёт абсцесс,
Килограммов сорок в теле,
У ребёнка больше вес.
Мать её заходит в спальню,
Молча воду подаёт,
Мать устала, видно сразу,
Ничего уже не ждёт.
Вся седая, хоть по виду
Ей не больше сорока,
Мрачный холод вполз в квартиру,
В предвкушении конца.
В тишине пакуем вещи,
В тишине спускаем вниз,
В изможденном этом теле,
Еле еле светит жизнь.
Шумной жизни свет манящий,
Жажда кайфа, вот она,
На носилках ангел падший,