– Что здесь произошло? – тихо спросила Паркер, – Ядерная война?
На связь вышел спускаемый модуль. Он мягко приземлился на улице Нью-Йорка на достаточном расстоянии от эпицентра взрыва.
Перед Лихачевым и остальными на экране появилось изображение разрушенных зданий. Поначалу казалось, что контрастность картинки выкручена до минимума. Но потом они поняли, что все вокруг стало бледно-серым или бледно-коричневым. Небо из голубого превратилось в черное, на нем светило одинокое солнце. Покрытые пылью машины с выбитыми стеклами стояли возле обочин и на дороге.
– Странно, – проговорил Лихачев, смотря на показатели расположенного на корпусе модуля дозиметра, – Никакой радиации.
– И что? – спросила Тереза, – Столько лет прошло. Даже после массированной бомбежки радиационный фон не останется повышенным триста тысяч лет.
– Да, – согласился Лихачев, – Но радиации нет вообще. Никакой. Даже естественного фона.
Лоуренс взглянул на показания.
– Может, датчик повредился при посадке? – предположил он.
– Слишком много отказов оборудования, вам так не кажется? – спросил Лихачев и показал на левый нижний угол экрана, где располагались показания датчика атмосферы.
– Это еще что? – спросил Кит.
Лихачев не был сильно удивлен, он все понял еще тогда, когда увидел черное небо.
– Атмосферы нет, – сказал он.
– В смысле?
– Никаких газов. Вообще. Как будто…
– Как будто кто-то откачал весь воздух, – сказал Лоуренс.
Периферийным зрением он увидел Ван. Она наклонилась и пристально смотрела в экран, так, что ее лицо находилось теперь в какой-то паре сантиметров от его собственного. Ван протянула руку и взялась за манипулятор. Камера модуля повернулась вправо.
– Я не могу понять… Что-то не так… – сказала она.
– Нет абсолютно никакого движения, – сказала Паркер, – Ни ветра, ни кружащейся в воздухе пыли. Нет вообще ничего.
Лихачев внимательно посмотрел на экран. Паркер была права – картинка будто застыла. Он взял в руки манипуляторы и направил модуль направо, за угол большого, разрушенного практически до основания здания. Изображение тряслось, когда колеса модуля наезжали на обломки.
– Не понимаю, – сказал Лихачев, – Почему вообще еще хоть что-то осталось?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Лоуренс.
– Допустим, кротовая нора перенесла нас на триста тысяч лет вперед. Допустим, произошла ядерная катастрофа. Судя по внешнему виду зданий и прочему, она случилась где-то плюс-минус в нашем веке. Но за триста тысяч лет… Все это должно было разрушиться. Здесь должны быть джунгли. Или пустыня. Но никак не остатки человеческой цивилизации. Все как будто…