— Так, ребята слушайте. Я пришел за вами, сейчас мы вместе вернемся назад и там обсудим, как нам дальше жить.
— Не, владыка, мы туда не пойдем. Ни за какие коврижки. Мы теперь эта. Как её. Резь Бублика!
— Рис Пуплика, дурак! — перебил его другой.
— Нет, Резьбублика! — заявил первый и встопорщил перья.
— Стоп. Я понял. Вы теперь республика, прекрасно. Пошли назад.
— Нет. Мы Резьбублика и объявили независимость. Мы не будем жить вместе с чернопопыми!
Со всех сторон раздались одобрительные крики и щелканье зубов.
— Не хочу вам напоминать, дорогие республиканцы, но первое правило нашего закрытого клуба — это слушаться Серого Пароволка. Так что кончай разговоры. Или вы меня больше не слушаетесь?
— Конечно слушаемся, владыка. Без балды! Но мы никуда не пойдем. Мы обиделись.
Все зубаны сделали вид, что обиделись.
— Раз вы теперь Республика, то где ваша Конституция?
Зубаны настороженно уставились на меня.
— Ну самая главная ваша вещь. Реликвия, которую должны все оберегать?
— А у нас нету, — испуганно ответил старший.
— Я, Серый Пароволк, дарю вам самое ценное, что есть у меня.
Я снял свой цилиндр, подошел поближе и торжественно надел его на лобастую голову старшего.
— Теперь это ваше. Храните ее и оберегайте. Это самое ценное, что есть в вашем государстве. Ваша священная реликвия. Конституция. Понятно?
Зубан испуганно замер и только шевелил глазами. Остальные осторожно потянулись к нему лапами, желая потрогать.
— Ну, как вам подарок?
Зубаны взорвались восторженными воплями.
— Отлично. Пойдемте, покажем ее чернопопым? Пошли?
— Да!!!
* * *
Уже подходя к огромной туше Одноглазого, я заметил странную картину. На широком камне, похожем на стол, черной кучей сидела Капелька. Вокруг стояла пара дюжин зубанов. Они все выпустили длинные тонкие щупальца и мерно, не торопясь, качались в едином неслышном ритме. Глаза их были закрыты. А вот и пагубное братство.
— Колышемся? — спросил я, подходя поближе.
— Это Земля Зубанов, — раздался десяток тоненьких голосов, говорящих в унисон. — Я — зубаны.
— Рад за вас.
— Небо каждую секунду пытается смять я. Но я держимся, — сказали мне одним голосом зубаны.
— Чудесно. Я сейчас собираю всех зубанов на конклав. Думаю, вам тоже надо присутствовать.
Капелька так и продолжала колыхать ложноножками в одном ей понятном ритме. Ко мне повернулся один из зубанов, на голове у которого было больше всего тонких черных щупалец. Он молча смотрел на меня, а в его глазах плескалась жидкая тьма.
— Я приду, — сказали мне два десятка тоненьких голосов.
Внезапно мне в плечо вцепилось что-то шевелящееся и железное. Я вздрогнул. Почтовая птица. Аж напугала. Мне письмо с Рафаля? Я быстро вынул из контейнера лист бумаги: