Дедушка опустил голову. Когда он снова посмотрел на Теодора, то заметил слёзы в его глазах. В первый раз за всю собственную жизнь Теодор увидел, что дедушка и вправду очень старый.
– Если мы разрешим это сделать, – сказал он, – если мы отпустим тебя, куда ты отправишься?
– Он отправится со мной, – ответила за Теодора Эрика. – Мой папа и брат уже полюбили его. Папе известно, что Теодор сирота. И если я сообщу, что он не может больше тут жить, то папа не будет задавать лишние вопросы.
– Ясно, – вздохнул дедушка.
Эрика умолчала о том, что её папа считает, что Теодор живёт в старинном доме под одной крышей с полубезумным стариком, но у Теодора появилось чувство, что дедушка знал об этом. Эд Харман окинул взором Внутренний Круг. Наконец он кивнул.
– Думаю, этот мальчик нашёл выход для нас, – сказал он, тяжело вздохнув. – Кто-либо против?
Все молчали. На большинстве лиц было написано искреннее сожаление.
<<Они считают, что такая судьба хуже самой мучительной смерти>>, – догадался Теодор.
– Я принесу кубок, – вдруг сказал Блейк и быстро выбежал из мастерской.
<<Как хорошо, – подумал Теодор. – Как хорошо, что скоро всё завершится>>.
Сердце его сильно стучало. Он так сильно сжал ладонь Эрики, что её пальцы онемели.
– Это вообще не больно, – прошептал он ей. – Мы просто на некоторое время потеряем ориентацию. Но после всё станет как прежде. Наша память будет такой же, но мы ничего не будем помнить о колдовстве.
– Тогда ты сможешь заняться зоологией, – ответила она. – Поступишь в Дэвис. – Она улыбалась, но её глаза блестели от слёз.
К ним подошёл Дэн:
– Я хотел… Я просто хотел попрощаться.
Он обнял Теодора, и тот обнял его в ответ.
– Извини, что втянул тебя во всё это, – сказал Теодор.
– Всё обошлось, – улыбнулся Дэн. – Ты же сказал им, что я ни в чём не виноват. Меня не накажут. Но в школе без тебя станет одиноко… – Дэн опустил голову, чтобы скрыть своё расстройство. – Будь счастлив.
В мастерскую вошёл Блейк. В одной руке он нёс оловянный кубок, в другой – бутылку из потускневшего от времени стекла. Стоило лишь Теодору взглянуть на эту бутылку, как его проняла дрожь. Горлышко бутылки было залито пробкой из воска и запечатано несколькими замысловатыми печатями. Дедушка сломал печати и стал выдёргивать пробку. Та не поддавалась, и тогда Блейк свободной рукой помог ему открыть бутылку. Потом дедушка наклонил бутылку над кубком в руках Блейка.
Из горлышка полилась светлая коричневая жидкость. Когда кубок наполнили наполовину, дедушка остановился.
– Когда ты выпьешь это, – сказал он Teодору, – ты забудешь меня. Забудешь всех нас. Но мы навсегда сохраним память о тебе. Tеодор Симон Харман, докажи, что ты истинный сын Элиуса.