— Ба, знакомые всё лица! Ну, заходите, заходите, рейнджеры.
Послышался негромкий зуммер, и дверь растворилась в воздухе. Выждав секунду, Ермолай шагнул внутрь. За ним потянулись и остальные.
* * *
Через час Алексей знал, что, в действительности, на Станции никто и представления не имеет, где находится этот Чердак и как туда можно попасть. Длинноволосый Спиридон говорил долго, пересыпая свою речь научными словечками и апеллируя к неизвестным трудам неведомых Алексею исследователей. Но основной вывод от этого не изменился: существует некий континуум с неизвестными свойствами, который каким-то образом связан со Станцией. Предположительно континуум этот находится на темном, или даже черном уровне, что и объясняет невозможность его обнаружения подавляющим большинством имеющихся приборов. А те, которые его хоть как-то регистрировали, большего определить не могли. Кем и зачем создан этот Чердак, как туда попасть? На эти вопросы ответов не было. Хотя нет, на один вопрос забрезжил ответ: сработавший маяк был примерно локализован в секторе Прим, пассажирский тамбур. Но там как раз и находились бутафорские шлюзы, как их называл Ермолай. Тем не менее, проверить это было необходимо, и вся компания во главе со Спиридоном облачилась в легкие защитные скафандры и двинулась к лифтам. Позади них плыл над полом целый короб различных инструментов и приборов, на борту которого было написано крупными буквами «Аварийная служба». Его буксировал небольшой сферический дроид.
Все молча зашли в лифт и понеслись, ускоряясь, вниз. Хотя понятие «вниз», как убедился Алексей, на Станции может соответствовать и понятию «вверх».
«Чёрт его знает, куда мы едем! Лучше не думать об этом. Наверное, большинство сабспейсеров так и делают, иначе, если все время пытаться представить себе, где здесь «верх», где «низ», или «право» и «лево», мозги расплавятся», — подумал он и стал наблюдать за убегающими вверх самыми разнообразными конструкциями.
Каждый этаж, судя по всему, представлял собой законченное инженерно-техническое решение со своим собственным неповторимым дизайном и архитектурой. Пока лифт не успел разогнаться, Ненароков успевал замечать некоторые особенности, присущие конкретному этажу. Вот этот, например, явно сработан под стиль ретро, а следующий, наоборот, в лучших традициях конструктивизма начала двадцатого века, дальше, что-то напоминающее пламенеющую средневековую готику.
Скорость лифта возросла настолько, что проносящиеся мимо этажи стали сливаться в разноцветные смазанные линии. Неожиданно свет снаружи погас, но секунды через две за стеклом колбы лифта вновь возникли разноцветные линии.