— Ладно, Порфирий Емельянович, пока все. Держите меня в курсе. Как только что-нибудь будет, немедленно сообщайте. Немедленно!
Изображение размазалось и исчезло.
Трувор несколько секунд постоял, в некоторой растерянности обогнул стол, сел и глубоко задумался. Потом он протянул руку и включил внутреннюю связь:
— Леа, срочно мне на компьютер все файлы по делу коллекционеров!
— Кого? — не поняла секретарша. — Коллекционеров?
Трувор осознал, что об этом деле сегодня знают считанные единицы.
— Леа, ты найдешь их в сверхсекретном общем архиве Станции в разделе Закрытые файлы, подраздел Удаленное хранилище. Если потребуется мой личный код, я им воспользуюсь.
— Вам в каком исполнении, Координатор, в текстовом, звуковом, видео или…
— Видео, Леа. Спасибо.
Через несколько минут над столом заклубились электронно-мезонные всполохи чуть голубоватого объемного столба экрана монитора, и внутри этой феерии палевых цветов и теней стали высвечиваться архивные материалы.
Глаза Координатора впились в изображение, а пальцы нервно застучали по антикварной столешнице.
— Тс-с-с! — зашипела из темноты Лу. — Что расшумелся?
— Машинист везет, как дрова… — проворчал, приподнимаясь, Ненароков и сел на полу, привалившись к переборке, чтобы не светится в пыльных, но все же относительно прозрачных окнах вагонного тамбура. — Послушай, Лу, тут такая штука. Двое рабочих, что привезли груз, носят на головах экранирующую бандану. Ту, что для зоны «К», черт бы ее побрал.
Леша замолчал. Молчала и Лу. Поезд, трясясь, раскачиваясь и скрежеща на неровных рельсах и разболтанных стрелках, продолжал медленно ползти по туннелю. Редкие лампы, проплывая мимо мутных окон вагона, бросали странные, искаженные светотени в тамбур, где на полу сидели, глядя друг на друга, две фигуры — андроид и человек. Каждый из них думал о своем, вернее, думали они об одном и том же, но по-своему, отлично от партнера.
Ластик Лу Эмо, сверхопытный, прекрасно осведомленный и подкованный агент экстра-класса, коих в Стволе Бета, да и вообще на Станции насчитывались единицы, пришла к предварительному выводу о том, что, наконец, удача улыбнулась, и они вышли на реальный след коллекционеров. Ей, вместе с Алексеем, удалось подойти близко к разгадке Великой мистерии, которая не дает покоя тем, кого в нее посвятили. Мистерия носила системно-мировоззренческий, философский характер, глубоко уходящий корнями в тончайшую физику, теологию, пограничные разделы биохимии и нейрохимии. Ее решение или просто понимание могли привести к непоправимым, катастрофическим последствиям… А, с другой стороны, кто знает, к ЧЕМУ?