На берегу, увидев вполне мирное стадо, да еще и на безопасном расстоянии, старушка-укротительница осмелела, подперла бок рукой и гаркнула неожиданным басом:
- В реку, сукины дети! В реку!
Реакции не последовало. Возможно потому, что обращение было немного не по адресу.
Тогда из совхоза привезли племенного быка. С цепью, пропущенной через ноздрю, он долго и безутешно вопил и даже пытался изобразить какие-то зазывные телодвижения, при этом чуть не разломав грузовик.
Тем временем смеркалось. Поднимался вязкий, октябрьский туман. Пастух, не сдерживаясь, рыдал в кустах, ожидая тюрьмы.
И только когда подошло время вечерней дойки, черно-белая корова неспешно и с достоинством подошла к берегу, вошла в воду и поплыла, за ней потянулись остальные. Тяжелые, наполненные молоком вымя мешали коровам плыть, так что их довольно снесло течением, и они выбрались на берег совсем у другой фермы, другого колхоза. Но это было уже не важно. Международный конфликт рассосался сам собой. Все были счастливы.
О старушке-укротительнице вспомнили в последнюю очередь. Она притаилась в тени и дрожала всем телом – не то от пережитого страха, не то от страха перед сгущающейся темнотой, а попросту от страха смерти. Счастливый командир погран.поста велел выдать ей суточный паек, подарок от пограничников, и отвезти домой на все том же джипе. Недалеко отъехали, как джип резко затормозил. На дороге стоял мужчина, одет скорее, как молодой – светлые джинсы, куртка-ветровка, кроссовки… Волосы светлые, коротко стриженные, глаза светлые, белесые, отливают оловом, на щеках трехдневная щетина. В целом, вид бывалый. Так что, если на вскидку так не моложе тридцати пяти, но и не старше пятидесяти. Поди разберись. Все счастливы были на погран.посту, соответственно счастлив и шофер джипа. Почему человека не подвезти?
Между тем, парень, который сел в джип, был в курсе истории с коровами, можно сказать, наблюдал ее с начала и до конца… Начиная с того момента, как черно-белая корова подошла к берегу и вошла в воду. Наблюдал и тот момент, когда она же чуть не посадила на свои длиннющие рога слишком карьеристки настроенного пограничника. Наконец, как плыло стадо уже в потемках, в осеннем тумане, все больше сносимое течением.
По мере приближения к городку веселость и человеколюбие шофера джипа постепенно уменьшались, хотелось поскорее на пост, к своим, где событие должно быть отмечали, так что обоих пассажиров он высадил у первых же окраинных домов. И – поминай, как звали. Тут же исчез.
- Вам далее куда? – церемонно спросила бывшая укротительница.