Муслим бродил по лагерю сирийских беженцев, прислушивался и приглядывался. Нельзя сказать, что на него не обращали внимания, но вовсе не из подозрительности, а скорее от изнурительного безделья. Подбегали ребятишки, которых тут было на удивление много, поднимали в знак приветствия руки мужчины, женщины прятали лицо, но тоже посверкивали из-под покрывал глазками на двухметрового геркулеса: хорош!
А он пытался понять, на что надеются эти люди, покинувшие родную землю и застрявшие здесь на долгие месяцы безо всякой перспективы. Турки их не любили, у этой не шибко богатой нации своих проблем было – не расхлебать. До благословенной Европы беженцам добраться было просто нереально, это же сколько надо судов, чтобы транспортировать многотысячные толпы Средиземным морем! А сушей – через всю Турцию… да никому такой переход с семьями и в голову не придет.
Никакого трудоустройства бродячих толп и ассимиляции никто и не планировал. Их вообще не брали в расчет, просто до поры кормили, обеспечивали водой, терпели, как…козырный туз в игре с европейцами. Под них изредка выделяли какие-то гуманитарные грузы, средства, но это был балласт. Рано или поздно его все равно сбросят. Однако сам балласт об этом не подозревал.
В современном мире землян толпы мигрантов, не способные вписаться ни в прошлое, ни в будущее, были самым печальным зрелищем, словно кладбище живых людей. В разговоре с Муслимом мужчины хорохорились, кричали что-то о своих требованиях, правах, подозревая, что не зря он тут ходит с расспросами, но и в криках звучала тоска. Как животное, попавшее в капкан, кое-кто был уже готов отгрызть лапу, чтобы на своих-троих ускакать назад, к брошенному дому. Но все мосты сожжены, а переправы в новую жизнь никто для них не наводил.
Зрелище невыносимое. Но что его сюда манило? Чувство обреченности здесь вовсе не сопровождалось высоким градусом напряжения! И тут Муслим увидел, что охранники подтягиваются к западным воротам, там наблюдалась какая-то суета. Он моментально туда переместился и увидел армейский кортеж. Машины встали кругом вокруг бронированного монстра, охранник, почти такой же стати, как и Муслим, распахнул дверцу. Вышел сам Эрдоган. С ним были какие-то чины из ООН и Евросоюза, но взвинченный нерв, ток высокого напряжения исходил от Президента.
– Мы приняли на себя эту обузу из соображений гуманизма, кормим беженцев, хотя нам самим после переворота, после мирового экономического кризиса приходится нелегко, а вы еще непрерывно взыскиваете с нас. Как долго Европа будет испытывать наше терпение? – гневно выговаривал он. – Мне проще просто организовать переброску всего этого отребья к берегам Греции, даже Италии, чем ждать от вас подачек! В конце концов, кто бомбил Северную Африку, разрушил в регионе несколько вполне благополучных стран, разве не вы, "цивилизованные" страны? Это же плоды вашей демократизации!