Как же я люблю тебя, моя дорогая. Ты самый лучший, самый дорогой мой человек на свете. Одна на миллион. Таких, как ты, больше нет. Как я мечтала увидеть тебя живой. Как я хочу обнять тебя. Как я хочу быть с тобой. Что бы ни случилось, кто бы или что бы ни разлучило нас, я прошу прощения у этих сил и прощаю всех врагов, лишь бы этот миг не закончился.
Я закрыла глаза, моя кожа горела, сердце бешено колотилось, подогреваясь внутренним жаром. Я должна вспомнить! Я должна узнать, кто́ я. Должна быть весомая причина, которая так жестоко раскидала нас с Молли по разные стороны вселенной и превратила мое сердце в картонную погремушку. Я вновь открыла глаза и со всей силой, что кипела во мне адским пеклом, посмотрела в глубокий и туманный взгляд моей второй половины. И я вспомнила…
Мощной волной, похожей на потоки дикого цунами, память обрушилась на меня! Воспоминания гигантскими метеоритами проносились мимо, разрываясь грохочущими снарядами вокруг. Наконец большая безмятежная белая луна сорвалась со звездного полотна и упала, погружая меня в этот белый взрыв чередующихся событий, о которых я думала, что похоронила их навсегда. То, что я увидела в конце осевшего пепла и осколков воспоминаний, полностью парализовало мой дух. Лишь растущая обжигающая волна боли желчной лавой поднималась из моего нутра, и огненным смерчем она вырвалась из почерневшего, словно уголь, рта одним словом: «Драго!!!»
В этот момент сквозь какую-то пелену я увидела, как Молли бежит ко мне, и, несмотря на оцепенение, я подалась вперед. Она обняла меня в тот момент, когда я почти превратилась в пылающий пожар, сгорая на глазах, и чудесная теплая волна чего-то родного, чего-то любимого шелком окутала меня, утешая и умиротворяя. Она целовала мое лицо, обнимала меня, что-то нашептывала мне; от ее присутствия и нежности, от долгожданности и трепета этих прикосновений я словно забыла, что минуту назад жуткие картины памяти удушающей чернотой вошли в мое сознание. Она улыбалась мне и нежно щипала за щеки, в ее взгляде я читала надежду, веру и любовь. Ее прохладные прикосновения, аромат ее кожи, шелк волос, ее душа и свет вновь вернули меня из волны непреодолимого черного отчаяния.
Она взяла меня за руки и попросила довериться ей. Какие могли быть сомнения! Я готова была еще тысячу раз пройти то, что прошла ради нее, еще раз окунуться в то самое черное и ужасное, что случилось с нами, только ради того, чтобы знать: этот момент счастья настанет. Это была моя Молли. Боже, как я любила ее, любила ее больше всех на свете. Одну на миллион.