Он долго переживал за Вику после развода: это была первая ее беременность и, с большой вероятностью, последняя. И вот недавно, в мае, нечаянно встретил ее. Андрей торчал в люльке автовышки и крепил кронштейн под кабель на бетонную опору. И вдруг увидел бывшую жену. Вика катила по тротуару детскую коляску. Взгляд ее, задумчивый и спокойный, какой уже успел позабыть, ловить побоялся. Отвернулся поспешно, пока не заметила. И с той поры отлегло, отпустило. Она отпустила.
Но были еще родители, были сестра с племянниками в далекой Италии, с которыми виделся несколько дней в году, когда они приезжали погостить. Была не слишком насыщенная, но привычная, налаженная жизнь со своими заботами и радостями, в которой у него было свое место. Посиделки с Ефимычем, “полежалки” со Светкой, выходные на даче с родителями, шашлыки в теплой компании на природе… Такие маленькие радости, как якоря, крепко держат в этой жизни.
…Карнавал на площади закончился. Стихла музыка, народ постепенно расходился по соседним улочкам. Знакомые люди проходили мимо, не здороваясь, не замечая, обходя, как фонарный столб, если он вставал у них на пути. Мать издали заметила, вскинулась, шагнула в его сторону, но отец увел ее, приобняв за плечи и говоря что-то успокаивающее. Вика, глянув на него украдкой, торопливо покатила детскую коляску в ближайший переулок. Андрей взошел на опустевшую сцену. Холодно. Под ногами захрупал наст, налетевший стылый ветер кидался колючими снежинками. Повертел головой – вокруг никого, только снежная пустыня и голодный вой ветра. Он остался один…
Светка вершила месть. Глаз блестели, рот был приоткрыт и отрывисто дышал в такт мерным движениям. Она прыгала на лежащем на шикарном супружеском ложе соседе, а торжествующий взгляд не отрывался от экрана ноутбука, на котором муж ее Гена в полном рыбацком снаряжении на фоне природных красот вещал всем 48 подписчикам своего канала про подкормку и поклевку. Света мстила за все: за то, что не хочет от нее детей (у Гены был взрослый сын от первого брака), за редкие встречи с шестилетним сынишкой, живущим у бабушки в деревне, за высокомерную, барскую заботу, с которой муж решал, что ей нужно, а что нет, за унизительную зависимость от его денег, его жилья, за подружек, которых Гена на порог не пускал.
Андрею на генино бормотание было плевать, он наслаждался зрелищем подпрыгивающих светкиных дынек и вообще был занят процессом, далеким от мыслительного. Симпатичная, чуть моложе его, крашеная блондинка с хорошей фигурой отодвинула все заботы-хлопоты последних недель в дальние дали.