Прошлую ночь Алистер также не мог уснуть, лишь проваливался в дрёму несколько раз за ночь. Когда он заметил на чёрном звёздном небе, сквозь небольшое окошко в кронах деревьев, что стало светать, он решил не валяться более, а поупражняться лишний час–другой. Паладин взял свой двуручный меч и стал методично отрабатывать приёмы ближнего боя, попутно разминаясь и растягиваясь. Всё это осуществлялось в полном обмундировании, из–за чего лязганье и шуршание металлических пластин тихо разносились по биваку, обращая внимание часовых и пробуждая некоторых бойцов. Завид также проснулся от этого шума. Он опёрся спиной на дерево, продолжая наблюдать за эффектной тренировкой своего командира вплоть до самого подъёма.
В своих упражнениях Алистера не покидало чувство, что за ним кто–то следит, кто–то не из подчинённых. Его нутро посылало сигналы, что слежку ведёт не человек, а существо, какой–то зверь, и паладин время от времени озирался по сторонам, но не замечал никого кроме своих бойцов.
Лишь после подъёма, когда Завид громогласно объявил подъём на весь бивак, Алистер, уже складывая меч в ножны, случайно бросил взгляд в гущу леса и мельком выцепил глазом тусклое рыжее пятно, которое сразу же растворилось в сумерках. Моментально воспоминания из сна стали прорываться в голову, заполняя собой всё пространство мыслей. Обескураженный таким ментальным шквалом, паладин рухнул перед своим костром и просидел так до самого выступления, потупив взгляд в огонь.
И вот сейчас, в конце дневного перехода, после серьёзного сражения, после плохих новостей от капитана, он снова сидит перед костром и погружается мыслями в то самое пламя, что горит внутри него и проецируется в мир огнём, перед которым он сидит.
— Стасик, подготовь мне место для выступления, сообрази там что–нибудь, чтобы меня было хорошо видно всем слушающим.
— Да, мастер! — звонко ответил оруженосец и мигом вскочил исполнять приказ, бросив свою ветку в огонь.
Паладин ещё немного посидел перед костром, обдумывая свою речь и линию аргументов, от которых будет отталкиваться, а затем медленно поднялся на ноги и не спеша побрёл в центр бивака, где его уже ожидало девять десятков человек.
Алистер встал на небольшое возвышение, являющееся какой–то кочкой или пнём, и окинул взглядом сидящих на земле бойцов, лица которых тяжело разглядывались из–за недостатка света. На всю площадку горело только два факела да и те стояли по обе стороны от паладина. Вид рослого небесного воина, облачённого в блестящую серую броню, в которой игристо отражались языки пламени факела, благоприятно сказывалось на настроении отряда.