«Если бы Стасик меня раздел, то доспех точно был бы где–то рядом.» — проговорил про себя паладин.
Не найдя ни своей брони, ни оружия, мужчина на полусогнутых ногах подошёл к костру и быстро снял шоссы и сапоги, торопливо надевая их на себя. Он взял из огня самую большую, горящую палку и стал медленно изучать бивак, в котором очутился. На земле располагалась ещё одна тканевая подкладка и больше ничего. Паладин медленно заглядывал за деревья, стоящие вокруг бивака, но ни за одним из них не обнаружил ничего подозрительного.
Позволив себе расслабиться, паладин сел напротив костра, вернув массивную ветку в огонь.
— Ты ведёшь себя как вор, что пойман был, но смог сбежать. — раздался колкий женский голос за спиной Алистера.
В испуге мужчина снова схватил палку, которую только что вернул в костёр. Он моментально вскочил и в развороте перепрыгнул пламя, снося ветки, на которых сушились вещи.
Его взору предстала женщина в приглушённом массивными кронами деревьев дневном свете, она оперла́сь плечом на то самое вековое древо, которое он осматривал последним.
— Право акробат из тебя недурный мог бы выйти, если бы не стезю воина выбрал ты. — спокойно проговорила женщина.
Холодный, низкий и глубокий женский голос неожиданно показался Алистеру приятным и мелодичным. Незнакомка протягивала некоторые слова с придыханием и чётко выделяла гласные буквы. В её устах чистый славиземский язык удивительно смешивался со странным говором. Она загадочно расставляла смысловые ударения в предложениях.
— Кто ты?! — грубо и с опаской, спросил мужчина, сжимая в руке тлеющую большую палку.
— Меня ты уже видел, известна я тебе. А что до тона твоего, то мягче будь. Невежлив ты к спасителю своему.
— Что значит «известна»? Я тебя в первый раз вижу!
— Спесив и глуп, не пользуешься разумом. Предрассудки свои оставь и страхи; напрягись умом и вспомни то, о чём все твои мысли вот уж третий день.
Голос женщины казался Алистеру невероятно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где его слышал.
— Хватит говорить загадками! Отвечай прямо! — выпалил мужчина.
— Моя речь тебе загадкой кажется? Печаль. Но гонор свой ты всё равно убавь, не гневи меня своею глупостью.
Алистер не понимал, кто перед ним стоит, но всё же решился ослабить враждебность и перестал смотреть собеседнице в лицо. Всё ещё сжимая палку в руке, он пустился своими глазами по телу юной женщины, осматривая её всю.
Перед ним стояла особа не больше тридцати лет с густыми, чёрными волосами, которые, вероятнее всего, имеют длину чуть ниже плеч, но собраны на затылке в хвост; хвост, в свою очередь, собран в небрежный пучок, из которого веером торчали концы волос. Сама же причёска фиксировалась шнурком и двумя ровными палочками, что удерживали её от распада. Выступающие за контур головы волосы образовывали некий венец, если смотреть анфас.