— Вам назначено? — мурлыкнула она.
— На двенадцать ноль-ноль, — подтвердила Ника, смерив девушку брезгливым взглядом.
— А ваша фамилия?
— Не твоего ума дело, — высокомерно сказала сестренка.
Как ни странно, секретаршу это ничуть не смутило. Я уже знал, что Ника может себя вести по-разному с разными людьми: со мной сюсюкаться, с военными быть холодной, но с настолько вздернутым носиком я видел ее впервые.
— Секундочку, — мурлыкнула секретарша, взяв телефонную трубку.
Через пару минут мы уже сидели в кабинете знаменитого медиума. И тут тоже не было ничего сверхъестественного — очень уютное светлое помещение квадратов тридцать, дорогая деревянная мебель, заполненные книгами шкафы, и огромные окна в пол. За добротным столом сидел мужчина лет сорока явно высокого роста и среднего телосложения в элегантном сером костюме, с аккуратной бородкой. С виду классический добрый доктор, как их показывают в американских сериалах. В принципе, если бы доктор Хауз сохранился раза в два лучше и был чуть моложе, чем в сериале, медиум бы даже чем-то походил на него. И да, никакого тебе стеклянного шара на столе или карт Таро, тоже мне, медиум.
— Вероника Михайлова, здравствуйте, — приветливо улыбнулся он, встав со стула и коротко поклонившись.
Ну да, сохранение инкогнито? Плевать! И зачем, спрашивается, она парик темные надевала вообще?
— Здравствуйте, Джеймс, — кивнула ему Ника.
«Похоже, они уже были знакомы», — подсказал проснувшийся во мне Капитан Очевидность.
Мы сели в кресла напротив хозяина кабинета.
— Как поживает ваш отец?
— Все хорошо, спасибо, — вежливо ответила девушка. — Потихоньку разгребаем дела. Но мы сегодня по другому вопросу, моему родственнику нужна помощь по вашему профилю.
Мужчина понимающе кивнул.
— Проблема с призраком?
— Можно сказать и так. Они проявляют к мальчику очень странный интерес. И есть подозрение, что он может видеть вообще всех призраков, а не только тех, что хотят показаться людям.
Я как обычно поморщился от «мальчика», но привычно сдержался. Думаю, со временем вообще перестану реагировать и смирюсь со своей подростковой участью.
— Что ж, давайте посмотрим, — понимающе кивнул медиум.
Встав из-за стола, он подошел ко мне, положил руку на голову и закрыл глаза. Вот теперь я чувствовал себя совсем по-идиотски.
Минут на пять мы застыли в полной тишине, но, судя по спокойному лицу Ники, это было совершенно нормально.
— Ты и живой, и мертвый. И старый, и молодой, — вдруг произнес медиум.
В смысле старый?! Мне всего тридцать пять было до того, как меня принудительно омолодили!