Медлить было нельзя — все произошло именно так как я и хотел — она была скована капканом, а он был свободен.
Я уже привык что все идет вопреки, но тут удача была на моей стороне.
Кинул на землю бинокль и бросился вниз. Перед самой тропой пришлось замедлить шаг — склон здесь был более крутой легко было бы сломать себе что-нибудь.
Оказавшись на тропе я дал себе несколько секунд, чтобы восстановить дыхание и достал клинки из ножен. Я должен был бояться — это была первая такая схватка в моей жизни и, возможно, последняя, но… я не боялся. Это было неожиданно — я вдруг ощутил лезвия частью себя, а внутри, где-то внутри вдруг что-то стало жечь…
Я вдруг понял — это чужая кровь. Она за короткие мгновения словно вдруг нагрелась внутри. Словно закипала.
Самка подняла глаза на меня и я вдруг обнаружил что почти слепые днем, ночью — её глаза горели красноватым огнем.
Он почувствовал за спиной движение, а может быть проследил её взгляд и медленно повернул морду в мою сторону.
Развернулся.
Понимал ли они что это я установил капканы? Скорее всего нет, я был лишь помехой. Он угрожающе зарычал, давая понять, чтобы я шел своей дорогой и останусь жив… что ему сейчас не до меня.
Но я не хотел уходить, я приближался и он медленно двинулся мне навстречу. Его светящиеся глаза, кровь на морде, заметная даже сейчас при свете луны, и белые клыки и зубы обнажающиеся когда он выдавал предостерегающий рев — картина которую я буду помнить долго.
Я ждал его прыжка. Между нами оставалось меньше десятка метров, когда его передняя лапа попала в один из капканов, которые я беспорядочно установил на тропе.
Он не стал ждать как она, а стал биться и рваться в сумасшедшей ярости, надеясь освободиться за счет силы. Стальные зубы сдирали кожу и мясо с его лапы, но он не останавливался. В какой-то момент и одна из задних лап попала стоящий рядом капкан…
Его рев разнесся по окрестностям. Наверное это был рев бессилия. Я не хотел чтобы так произошло, я готов был биться с ним в честном бою, я хотел понять свои силы и новые возможности, понять, если нужно, даже ценой жизни, но сейчас у меня уже не было выбора.
Я не мог освободить его. Мог только убить.
Или уйти.
Хотя, нет — уйти я не мог — слишком много людей погибло ради этого момента и должно было погибнуть… если я уйду.
Я бросился на него, а он на меня — насколько позволяли стальные путы. Левое лезвие разрубило его оскаленную пасть, а правое вошло в грудь по самую рукоятку. Я не удержался на ногах — его огромное чёрное тело обрушило меня на землю.
Нельзя было задеть капканы, некоторые из которых были совсем близко от меня. Нужно было действовать быстрее и я ударил его еще раз, в горло. Потом еще раз.