Я подошел к ней первым.
Наклонился и зашептал ей на ухо. Что я шептал уже не помню — это скорее был успокоительный ритуал для самого себя. Надеялся ли я тогда что она что-то из того, что я сказал сможет понять?
Скорее нет, максимум почувствовать интонацию. Но я так сильно хотел чтобы она не тронула этого человека идущего на страшный риск ради… ради непонятно чего.
Снова взяв её за лапу, я кивнул головой доктору.
Это был самый страшный момент. Он осторожно подходил, а я молился.
Не дотрагиваясь до неё он осмотрел рану, а затем поставил на землю чемодан и открыл его.
Она, не отрывая взгляда стала смотреть на его руки.
Пол, совершенно хладнокровно, будто речь шла об обычном пациенте, набрал шприц и протянул руку к её лапе. Кажется в этот момент я почувствовал кровь на закушенных от напряжения губах. Придерживая лапу левой рукой, он правой медленно ввел иглу. И только тут меня как током ударило — я ведь мог усыпить её и не подвергать Пола этой ненужной опасности. Выругался вслух заставив Пола вздрогнуть и вопросительно посмотреть на меня.
У меня случались изредка моменты подобной непроглядной тупости. Усыпить её по дороге и забыть усыпить сейчас. И Отоа хорош — ему тоже не пришло это в голову. Впрочем, все это можно было списать на крайнюю суету, спешку и нервозность.
— У меня было снотворное, я мог бы усыпить её, — пояснил я ему.
Он молча кивнул, как бы показывая, что понял, но сейчас это уже не имеет значения.
Кажется он ввел ей местное обезболивающее, потому что после этого стал спокойно очищать рану, а кошка даже не шевелилась. И она по-прежнему смотрела на его руки.
Я встал и сделал несколько шагов назад…и тут заметил Аишу. Она медленно спускалась по лестнице не отрывая взгляда от огромно кошка лежащей на полу рядом с нами. Спустившись, она некоторое время смотрела на происходящее, а потом подошла к отцу и достав из чемодана банку с какой-то жидкостью стала ополаскивать ей свои руки. А он… он бросил на неё короткий взгляд и чуть подвинулся освобождая место.
* * *
Он закончили через пару часов и все это время что-то резали и сшивали, резали и сшивали.
Я поражался терпению Отоа. Он не появился и я знал что дело не в страхе. Я бы уверен, уже узнав его немного, что он считал своё присутствие здесь излишним и просто ждал результата.
Наконец закончив, Пол вколол адзири огромную дозу снотворного, видимо, что бы она не не двигала лапой хотя бы первое время.
Мы поднялись на верхнюю площадку башни, и здесь давно уже наступила ночь.
Отоа сидел перед костром, невозмутимо помешивая что-то вкусно пахнущее в котелке. Рядом, на большом камне стояло четыре пустых стакана. Увидев нас он полез за бутылью и сразу же наполнил их.