Хотя это была лишь версия, на основе моих собственных эмоций, а чужая душа, как говорила Пат, — темные потемки.
Кстати о Пат: после пробуждения, когда на мой мозг перестали воздействовать электронными и химическими стимуляторами, перестали подчищать память от неудобных и вредных воспоминаний, я стал все чаще вспоминать её. Нет, «вспоминать» это не совсем верное слово. Я стал почти постоянно думать о ней. Каждый день моя память беспощадно возвращала мне подавленные воспоминания, и значительная часть из них была именно о ней. Я вспоминал кучу эпизодов, больших и малых из нашей с ней совместной жизни. Я, она и Бруно — как оказалось это было что такое, до стиснутых зубов и комка в горле, важное и дорогое для меня.
И иногда мне хотелось убить Лукаса, за то, что он создал эти виртуальные персонажи такими… живыми.
По непонятой для меня причине сам Лукас избегал разговоров о моей виртуальной прошлой жизни. Ну, то есть, он не полностью их блокировал и бывало с удовольствием погружался в какие-то подробности, шутил и иронизировал. Но иногда он как будто опускал непроницаемую дверь прямо посреди нашей беседы и ни какие мои попытки разговорить его не приносили результата.
Например, однажды он, явно веселясь, рассказал мне о том, что гномов придумал парень который управлял Залами Сна до него. Взял этот образ с нас — людей, живущих глубоко под землей, в огромных пещерах искусственно сооруженных в теле горы.
Иногда мне с трудом удавалось переваривать столь невероятные для моего сложившегося миропонимания вещи. Случалось что все выглядело как удар дубиной по голове.
— Толькиена тоже не было? — спросил я, с недоверием глядя на него.
— Нет, — он растянул свой большой рот в улыбке.
— Но ведь я читал его книги. И другие тоже читал. Обо всем. О разном. Кто писал все эти книги?
— ИИ, искусственный интеллект. Даешь компьютеру вводные, задаешь стилистику, а дальше он выдает готовую книгу. Можно оценить результат, и тут же добавить что-то. Или поправить. И он мгновенно пересчитает — перепишет и выдаст новую версию. Это легко. А иначе как бы мы могли поддерживать такие сложные интерактивные виртуальные миры для каждого. Конечно, это дико звучит, но стать писателем или режиссером сейчас может стать любой. Придумываешь идею, описываешь её, задаешь стилистику и антураж и сразу получаешь на выходе готовое произведение искусства. Разве это не здорово?
Здорово? Не знаю. Мысль о том что любимая книга или понравившееся картина — это плод генерации искусственного интеллекта — не слишком приятна. Вроде бы каждая буква в книге осталась на месте, а текст будто… умер.